Четыре овцы у ручья. Алекс Тарн
Читать онлайн книгу.
пола, но факт оставался фактом: восемь наследниц и ни одного наследника. Мог ли реб Мордехай не радоваться моему появлению в доме, полностью оккупированном юбками и платьями? Пусть не сын, пусть всего лишь племянник, но по крайней мере хоть кто-то родной по крови, надевающий поутру мужскую одежду…
Кроме того, дядя был из тех богачей, которые непременно хотят дополнить свой материальный успех каким-нибудь духовным авторитетом – тем более значимым, чем больше слышится упреков в их собственной греховной бездуховности. В этом отношении реб Мордехай выглядел особенно уязвимым, что, в общем, естественно: редко кто не обвинит сборщика налогов в преступном отсутствии милосердия. Само собой, он пытался отмолить свои действительные и надуманные грехи посредством щедрых пожертвований синагогам и помощи неимущим, но раздача денег сама по себе никогда не прибавляет богачу авторитета в глазах обиженных и несчастных. Так уж повелось: они, кланяясь, берут подачку, благодарят и возносят хвалу, но только в глаза, а за глаза, отойдя на несколько шагов, проклинают дающего еще пуще прежнего.
Неудивительно, что быстро разнесшийся слух о юном кандидате в праведники, поселившемся в доме откупщика, а также мои способности, которые уже тогда признавались из ряда вон выходящими, воспринимались дядей как очень весомый козырь. Поэтому он сразу озаботился пристроить меня в лучшие йешивы, к самым авторитетным раввинам – духовным вождям поколения, чьи имена гремели не только в Египте, но и по всему миру.
На меня приходили смотреть, как на невиданное чудо. Со стороны действительно могло показаться поразительным, что мальчик с первого прочтения запоминает наизусть целые трактаты Талмуда, а затем с легкостью извлекает из памяти нужные абзацы – всегда к месту и всегда вовремя. Но сам я не видел в своих талантах ничего особенного. И не только потому, что меня чуть ли не с младенческого возраста натаскивали на священные тексты. Просто в какой-то момент я понял, что уже знаю все это. Что я уже читал эти книги задолго до своего рождения. Что я уже заучивал эти страницы наизусть, причем неоднократно и с разной степенью успеха. Что внутри меня живет некая чрезвычайно ученая сущность, заранее знающая обо всем на свете, и от меня лишь требуется дать ей волю, не мешать, не бояться, а, напротив, пошире открыть для нее пути в мое изначально пустое, ничем не примечательное сознание.
В этом, наверное, и заключалось мое отличие от других: они боялись собственной души, а я с ранних лет сотрудничал с нею, не отвлекаясь на обычные детские погремушки. Впрочем, не исключено, что в других попросту жили иные души – менее настойчивые и сильные, чем та, которая поселилась во мне, а еще раньше в Моше Рабейну, Шимоне бар-Йохае и нескольких сотнях других людей, как ставших потом известными, так и умерших безымянными. Но слава никогда меня не волновала – этому полезному виду равнодушия я научился от отца. Да и вообще, стоит ли отвлекаться на окружающих, когда в твоей голове звучит голос великого Рашби? Слух,