Церемония жизни. Саяка Мурата
Читать онлайн книгу.
главными законодателями были шаманы. Они-то прекрасно чуяли, что с появлением бледнолицых с огнестрельным оружием их вековым традициям и шаманскому влиянию на умы приходит конец. И уже потому накладывали табу на любое появление на их островах чужеземцев, которое каралось их, чужаков, поеданием. Так глубокие подсознательные верования становились всеобщим законом.
Ведь все это происходило на крошечных океанских островах, где каждое мелкое животное наперечет, и любой кусок съедобного мяса – сакральный деликатес! А чужеземцы – это, прежде всего, новое мясо. И если от него еще и становишься ближе к богам – значит нужно вкусить его, возблагодарив Небеса за угощение особыми ритуалами! Так говорили своему племени шаманы в конце XVIII века. И это действительно было священным законом, в который верили все члены племени до единого.
Однако уже через 100 лет эти аборигены отчего-то уже не стали поедать Роберта Луиса Стивенсона, прожившего последние – и самые счастливые! – годы своей жизни на острове Самоа, среди тех же самых тонганцев. Которые наверняка уважали романтических писателей ничуть не меньше храбрых капитанов. Они даже проложили к дому Стивенсона дорожку, которую назвали «Тропой любящих сердец», а после его смерти похоронили с максимальными почестями на самой высокой и священной горе своего острова. В христианской, заметим, могиле, на которой и выбит его знаменитый реквием самому себе.
Так что же случилось всего за сотню лет с одним и тем же народом? Колонизация, христианизация, модернизация, глобализация? Торжество Закона над религией?
Несомненно. Резкие изменения в жизни племени Тонга, взятые вместе, перевернули с ног на голову все его моральные нормы и религиозные табу. Строго говоря, самоанцы перестали быть каннибалами – просто потому, что иначе пришедшие европейцы не дали бы им выжить. Ради чего и ввели свой, чужеродный Закон: людей поедать нельзя.
В отличие от полинезийцев, у японцев были свои преимущества для того, чтобы не превращать поедание себе подобных в религиозный культ. Все-таки острова у Японии и просторней, и скученней. Однако не менее драматичный срыв всеяпонского табу случился в эпоху Токугава – когда в корне стала меняться практика захоронения покойников. А стало быть, и отношение к ним.
Принято считать, что кремацию в Японии распространили буддисты примерно к XIV веку. Именно тогда в стране участились междоусобные войны, оставлявшие после себя горы трупов. Трупы гнили, и зараза расползалась по деревням и городам. И в среде буддийских бродячих священников зародилось движение «очищения огнем». Они стали собирать эти трупы в лесах и полях, да там же и сжигать.
Движение это вызвало поддержку как властей, так и простого населения. Наученные горьким опытом, все понимали: если после очередного землетрясения могильники вывернет наизнанку, – новая чума накроет села и города. И эти ритуальные услуги начали все чаще доверять именно буддийским храмам, которые примерно до конца XVIII столетия продолжали хоронить умерших в земле, – но уже сожженных.
Современная