Генералы французской армии конца XVIII – начала XIX вв.: от Вальми до Ватерлоо и… не только! Книга третья: от Ержмановского до Лаюра. Яков Николаевич Нерсесов
Читать онлайн книгу.
получил ее. Поселившись в столице, а затем и женившись, он вел скромный и уединенный образ жизни. Однако тихая частная жизнь отставного генерала продолжалась недолго.
Хорошо зная его военные дарования и не опасаясь найти в нем опасного честолюбца, каковых в то время в столице было немало, Директория весной 1799 г. вновь призвала Жубера на службу, вверив ему командование 17-й дивизией, составлявшей парижский гарнизон.
В 1799 г. авторитет Директории в стране и прежде всего в столице упал до предельно низкого уровня. Политика слабого, бездарного и коррумпированного правительства вызывала недовольство всех слоев французского общества. Все настойчивее раздавались голоса об установлении в стране «твердого порядка». В общественно-политических кругах столицы витала идея государственного переворота.
Наиболее твердым и последовательным ею выразителем являлся Съейес, избранный в мае 1799 г. членом Директории. Этот очень осторожный, хитроумный и циничный политик, все годы революции усиленно старавшийся держаться в тени, теперь решил, что настал подходящий момент, когда надо выходить на первый план. Сбросив маску, он взял инициативу в свои руки и развил бурную деятельность. Но для реализации своего замысла ему нужен был исполнитель, или, как говорили тогда, «шпага».
Кандидатов на эту роль в то время в Париже было немало. Но большинство из них по тем или иным причинам Съейеса не устраивали.
Наконец его выбор пал на Жубера.
В отличие от других кандидатов на роль «шпаги», этот генерал, кроме известности, обладал еще и реальной военной силой (был начальником столичного гарнизона). Расчет Съейеса, не без оснований полагавшего, что у Жубера имелись все основания быть недовольным Директорией, оказался верным. Ее мелочная опека, постоянные вмешательства в его распоряжения до предела раздражали генерала, ранили его самолюбие. Не забыл он и того, как с ним обошлись в Италии.
И Съейеса начал постепенно и методично «обрабатывать» Жубера в нужном направлении, делая основной упор на особенности его характера.
А они заключались в том, что генерал был молод, дерзок, самонадеян, ему было присуще здоровое честолюбие. Необычность судьбы, превратившей всего за несколько лет бедного студента в знаменитого генерала республиканской армии, кружила его голову. Его кипучая натура требовала активной боевой деятельности и новых подвигов, но по воле Директории он вынужден был находиться в тылу, охраняя власть и покой презираемых им правителей.
Через некоторое время усилия Съейеса достигли своей цели, его задушевные нашептывания попали на благодатную почву. Жубер дал понять ему, что он не против изменения существующего в стране порядка. Жуберу приписывают якобы сказанные им Съейеса слова: «Мне, если только захотеть, достаточно двадцати гренадеров, чтобы со всем этим покончить».
Принципиальная договоренность Съейеса