Суббота, вечер, двадцать пятое.

      Январь ярится за окном.

      Фонарь устал, и больше взглядами

      Мой не тревожит стылый дом.

      Не воет ветер в мерзлых рамах.

      И в темноте и тишине,

      Прощаясь, вышел день Татьяны,

      Дав мне побыть наедине

      С самой собой. Чуть вздрогнет пламя

      Над свечкой, как от сквозняка.

      И, отраженный зеркалами,

      Начнется танец огонька.

      Трепещет в огненном фламенко

      Фитиль. Нагретый воск течет.

      И двойники в зеркал застенках

      Ведут движениям учет.

      И мнится мне, что в мире целом

      Остались только зеркала,

      Фитиль с огнем в движеньи смелом,

      И я у краешка стола,

      Тревожащая сумрак взглядами

      В гаданьи трепетном, как в старь…

      Суббота, вечер, двадцать пятое.

      Ярится холодом январь…

      В мире есть лишь хорошие люди.

      Просто многие сбились с пути

      И блуждают в потемках, в распутьях,

      В отречении свет обрести.

      Я ни разу плохих не встречала,

      Лишь потерянных в дебрях души.

      Как бы жизнь тебя не обижала,

      Ты ярлык прикрепить не спеши.

      Черно-белое шахматам в пору.

      Многоцветен в душе человек.

      Пусть одним он покажется черным,

      Для других же – белее, чем снег.

      Даже к самым укромным пещерам

      Добирается солнечный свет.

      Пусть фотон. Не расстанусь я с верой,

      Что плохих без сомнения – нет.

      Ты свети. Пусть на свет обернется

      Тот, кто вдруг заблудился в пути.

      Запасайся терпеньем у солнца

      И свети, пусть сгорая, свети.

      Есть особая разновидность волшебных существ.

      В них мешается домовитость почтенных дев

      С отрешенной воздушностью мотылька.

      Это феи домашнего очага.

      Если вдруг вам встретился экземпляр,

      Вы его не спешите внести в реестр,

      Не хватайте в спешке свой окуляр,

      Чтоб получше подробности разглядеть.