Ничего не будет свято,

      кроме совести твоей.

      Нет, не простыни измяты,

      просто надо быть смелей!

      Ведь никто тебе не скажет:

      «Как разделась, так лежи.»

      Рот твой сильно напомажен

      и гвоздищи из груди.

      Молча смотрит арлекино

      на нескромный твой наряд:

      дуло в плечи, дуло в спину..

      «Нет, с такой опасно спать!»

      Будет Инна арлекином —

      арлекиною сама:

      дуло в плечи, дуло в спину

      и усталый свой наряд

      тихо снимет,

      раскричится на бумагу и перо!

      Подойдёт друг и поднимет

      её тело ВСЕМ НАЗЛО.

      Я победительница траурных шествий.

      Мой ласковый ласковый бред

      никогда не жил без последствий.

      «Что ты ел, сынок, на обед?»

      А я короля и капусту,

      попа и церковный шпиль

      и даже тролля за печкой

      (чем мне он не угодил?)

      Я зареклась бороться

      и уходила в тень.

      Но эти шествия траура

      зовут меня по сей день..

      Девочка-проходимка,

      девочка, проходи!

      Девочка-невидимка,

      вниз, смотри, не смотри!

      Девочка-невидимка,

      это, наверно, я.

      Девочка-невидимка:

      «Ну ка, поймай меня!»

      Нет, не изловит разведка;

      нет, не вычислит царь.

      Девочка-невидимка

      составляет словарь

      для генерала разведки,

      словарь для ПРОСТОМЕНЯ,

      словарь для того, кто на ветке:

      агента «00-без нуля».

      Девочка-проходимка,

      девочка-тысяча лет,

      и кого бы она не простила,

      того уже ПРОСТОНЕТ.

      «Инн, подари нам кусочек —

      кусок своего бытия.»

      – Я бы хотела, но очень,

      очень сильно я занята:

      я запираю дверцу

      и дома сажусь писать

      длинную длинную повесть

      о Горе. Вам не отнять

      это большое Горе

      у меня никогда никогда,

      потому что оно, как море,

      большое – просто вода;

      больше его только слёзы

      всех на земле