Спартак. Рафаэлло Джованьоли
Читать онлайн книгу.
которым стоял, ласково беседуя с ним, Помпей Великий, ушедший с оппидума, чтобы повидаться со знакомыми матронами и друзьями.
Заметив его, Кассий остановился и сказал, обращаясь к Фаусту:
– Я хотел бы, чтобы ты, Фауст, перед столь знаменитым гражданином, как Помпей Великий, повторил безумные слова, произнесенные тобою третьего дня в школе, а именно что твой отец хорошо поступил, отняв свободу у римлян и сделавшись тираном нашего отечества; я хотел бы этого потому, что как я тебе третьего дня расшиб лицо кулаками, следы которых еще теперь ты носишь, так и теперь, в его присутствии, я побил бы тебя еще раз.
Напрасно искали бы мы в наше время, среди худосочных и тщедушных взрослых людей, которыми так богат наш век, слов и поступков стального закала, свойственных этому двенадцатилетнему мальчику.
Кассий тщетно ожидал ответа от Фауста. Тот склонил голову перед удивительным мужеством мальчика, который из пламенной любви к свободе, согревавшей его крепкую грудь, не побоялся бить и ругать сына властителя Рима.
И Кассий, почтительно поклонившись Помпею, ушел из цирка с Меммием, Лукрецием и воспитателем.
В это же время из ряда, что находился над Воротами смерти, встал со своего места молодой человек лет двадцати шести. Он был одет в более длинную, чем обычно, тогу, чтобы скрыть свои чрезмерно худые ноги. Вместе с тем он выделялся высоким ростом и обладал величественной, внушающей уважение внешностью, несмотря на нежное, болезненное лицо. Молодой человек попрощался с сидевшей рядом с ним матроной, окруженной юными патрициями и изящными щеголями.
– Прощай, Галерия, – сказал он, целуя руку этой очень красивой молодой женщины.
– Прощай, Марк Туллий, – ответила молодая женщина, – и помни, что я тебя жду послезавтра в театре Аполлона на представление «Электры» Софокла с моим участием.
– Я буду там, будь уверена.
– Будь здоров, прощай, Туллий! – воскликнули сразу много голосов.
– Прощай, Цицерон, – пожимая руку молодого человека, сказал красивый мужчина лет пятидесяти пяти, очень серьезный, с мягкими манерами, нарумяненный и надушенный.
– Да покровительствует тебе Талия, искуснейший Эзоп, – ответил Цицерон, пожимая руку великого актера.
Приблизившись к очень красивому человеку лет сорока, сидевшему на скамейке близ Галерии, Цицерон протянул руку и сказал:
– Пусть реют над тобой девять муз, неподражаемый Квинт Росций, мой любимый друг.
Цицерон тихо и вежливо пробирался среди толпы, усеявшей скамьи, направляясь к месту, где близ Триумфальных ворот сидели два внука Марка Порция Катона Цензора.
В группе зрителей, от которой ушел двадцатишестилетний Марк Туллий Цицерон, были: двадцатитрехлетняя Галерия Эмболария – очень красивая даровитая артистка, исполнявшая только трагические роли; пятидесятипятилетний, всегда разодетый и нарумяненный великий трагик Эзоп и его соперник Квинт Росций – стяжавший себе бессмертную славу артист,