В антроповских краях когда-то жили меря —

      финно-угорский люд, лесные племена, —

      молились небесам и промышляли зверя,

      пока не накатилась славянская волна.

      И тихо, не спеша, но мощно наступая,

      теснили к северам доверчивых мерян,

      в глухих густых лесах антроповского края

      возникли на пригорках селения славян.

      Избушки нехитры, полуземлянки тоже,

      ютился в них народ общинами тогда.

      Стеною лес стоял, но верили, похоже,

      что будут, несомненно, средь леса города.

      Их видели давно и пращуры лесные,

      когда толпа мерян ходила на Царь-град,

      и вещий князь Олег их головы шальные

      смутил и показал им, как купола горят.

      …История прошла по тем селеньям древним

      и что осталось нам, когда прошли века?

      И как живется им, антроповским деревням?

      Где пахаря мы видим, лесного мужика?

      Сто с лишним лет назад – в деревне многолюдье,

      мужик пахал и сеял, и плотничал тогда,

      и избу строил так добротно, что прилюдно

      хвалила вся округа и даже господа!

      Но скудная земля всё более скудела,

      семью не прокормить – не жить же на задах! —

      Оброк как заплатить? Где взять мужчине дело?

      Мужик его нашёл в окрестных городах.

      Отходников толпа с антроповского края

      и Питер, и Москву освоила тогда.

      В поддевках, при часах в деревню приезжая

      хвалили наши питерщики эти города.

      Потом была война, и мужиков забрали,

      гражданская война, колхозы, кулаки,

      а там опять война, там многих потеряли

      и зарыдали женщины – где наши мужики?..

      О женщинах теперь сказать отдельно надо —

      как вынесли они войну и трудный мир?

      Как малости порой сквозь слёзы были рады,

      и письма как солдатские мусолили до дыр.

      На фото посмотреть, – на россыпь старых фото —

      там женщины стоят веселою гурьбой.

      В платочках как одна, с граблями бабья рота

      опорою колхозною на поле, будто в бой.

      А вот на фото там стоят уже мужчины,

      все в кепках, в сапогах, с цыгаркою в зубах,

      и тут же трактор их, комбайн стоит, машины…

      А ветер надувает им полотнища рубах.

      Всё это близко мне, всё до мельчайшей точки,

      родные вы мои, ну, где же вы сейчас?

      Прошло лишь тридцать лет до этой самой строчки,

      и нет деревни дедовской – как вымерло всё враз!

      …И медленно опять всё лесом зарастает,

      лес победил и впрямь – как прежде встал стеной.

      Неужто меря вновь край отчий занимает

      в землянках чтобы жить – на пустоши лесной?..