Теперь давай; готов я…

                   Не вправе я удерживать тебя.

                   Вот – пузырек. Он налит зноем сизым,

                   как утро флорентийское… Тут старый

                   и верный яд. В четырнадцатом веке

                   его совали герцогам горячим

                   и пухлым старцам в бархате лиловом.

                   Ложись сюда. Так. Вытянись. Он сладок

                   и действует мгновенно, как любовь.

                   Спасибо, друг мой… Жил я тихо, просто,

                   а вот не вынес страха бытия…

                   Спасаюсь я в неведомую область.

                   Давай же мне; скорей…

                                                                   Эдмонд, послушай, —

                   быть может, есть какая‐нибудь тайна,

                   которую желал бы ты до смерти…

                   Я тороплюсь… Не мучь меня…

                                                                                 Так пей же!

                   Прощай. Потом – плащом меня накроешь.