Русская война. 1854. Книга 3. Сергей Савинов
Читать онлайн книгу.
свой привычный бег.
– Скорость? – спросил я у Нахимова, замершего у дальномеров.
Вчера адмирал всю ночь слушал краткий курс по использованию всех установленных на «Севастополь» приборов и сейчас был готов. Выставив дальномер, он определил расстояние до выбранной точки – один раз, потом еще. Пауза между ними строго выверялась по точнейшим из найденных нами часов. Ну, а дальше, зная высоту, вычислить, сколько именно мы пролетели за конкретный промежуток времени, было совсем не сложно.
– Пять и девять узлов, – Нахимову потребовалось около десяти секунд, чтобы решить задачку.
Одиннадцать километров в час – я перевел названную им скорость в привычные мне величины. Против ветра – очень даже неплохо. Нас потряхивало, но «Севастополь» уверенно полз куда-то в сторону Константинополя, стоящего на другой стороне Черного моря. Я опять увеличил обороты правого двигателя, а потом, когда мы встали на курс вдоль берега, приоткрыл до второго деления и левый.
Одна из схем управления полетом, что мы смогли придумать и воплотить в железе. Михаил Михайлович следит за давлением в котлах, и я, принимая допущение, что оно условно одинаковое, регулирую заслонки на пути пара.
– Боковой ветер, тринадцать с половиной узлов, – Нахимов пересчитал нашу скорость после поворота.
Конечно, не лучший способ использования целого адмирала, но он же сам вызвался… Так я себе говорил каждый раз, когда подсознательно пытался обращаться к Павлу Степановичу помягче или не слишком его нагружать. Ничего, вот потом сделаем отдельный спидометр, и можно будет вернуть Нахимова на море. Мои инженеры уверяли, что соберут такой прибор на основе барометра – будем мерить давление внутри и снаружи корпуса, а на основе разницы показывать скорость. Вроде бы звучит разумно, и как доведем до ума герметизацию обшивки, обязательно все это испытаем. А пока…
– Павел Степанович, скорость! – я выставил оба рычага паровых двигателей на максимум, стук поршней в цилиндрах стал как будто громче, дирижабль начало покачивать… Но мы летели.
– Двадцать узлов! – снова посчитал Нахимов и на этот раз не удержался. – Григорий Дмитриевич, это невероятно! Когда мы летали над бухтой в день бомбардировки, я думал, что ничего удивительнее в моей жизни уже не будет. И вот… Двадцать узлов на воздушном корабле, который впервые, можно сказать, вышел в море. А что будет дальше?
Я прекрасно понимал адмирала. Быстрейшие корабли, к которым он привык, выдавали в идеальных обстоятельствах 12 узлов, а тут почти в два раза больше.
– Что будет дальше? – я улыбнулся. – Дальше мы еще по ветру полетим. Он, получается, около пятнадцати узлов. То есть должны будем выдать все двадцать пять, а то и до тридцати разгонимся!
Впрочем, с этими мечтами пришлось повременить. По небу до Балаклавы было гораздо быстрее, чем по земле. Двадцать минут, если я правильно посчитал расстояние и скорость. Но уже сейчас можно было разглядеть, что стало со стоянкой союзников