Холоп-ополченец. Татьяна Богданович
Читать онлайн книгу.
опасайся.
– Да я и не боюсь вовсе, – обидчиво ответил Михайла. – Так, про нищего сказал, что всю шкуру, мол, спустили.
– Нищий, как же! – перебил мужик. – Бродяга! С Москвы с грамотой послан. Много их таких бредет. Наши их ноне ловят. Кто добром отдаст грамоту, пускают. А этот, ишь, несговорный попался, не признается. Ну, посекли малость, молчит, а как стали шкуру на спине резать, он и взговорил, – в подоле, мол, зашито, а что – ведать не ведаю. Ну, вспороли, нашли.
– Что ж было-то? – живо спросил Михайла. Он теперь как-то сразу успокоился и с любопытством оглядывался кругом.
– А грамота от самого царя Василья Иваныча Воротынскому князю.
– Воротынскому? – перебил Михайла.
– А ты что, аль знаешь его?
– Холоп я его, – ответил Михайла. – Чего ж ему царь пишет?
– Да наказывает ему тотчас войско набрать и на Нижний итти. А ты-то как сюда попал? Твой князь ведь в Княгинине живет.
– Меня князь с хлебом в Нижний прислал, – с некоторой гордостью сказал Михайла. – Я хлеб-то продал, а казну у меня мордва проклятая отграбила. – Михайла сказал и сразу испугался. – Ты-то ведь, видать, русский, православный? – прибавил он вопросительно.
Мужик сел на пенек. Должно быть, ему не часто приходилось встречать русских, и он охотно разговорился с Михайлой.
– Я-то по себе кщеный, как и не ты, – начал он. – А батька да матка, сказывают, мордвины были. Выходит, и я мордвин.
– Сказывают? – удивился Михайла. – А сам-то ты что ж не знаешь, мордва они али православные?
– Не знаю. Их волки заели, когда я вот этакий был, – он показал на аршин от земли.
– Обоих? Неужто в избу зашли?
– Не, в поле, в санях. А тут встречные попались, русские. Волков прогнали, стали кладь в санях разбирать, глядят – мальчонка, в рухлядь завороченный. Я, стало быть. Артём-то и взял меня. У его как раз младенец помер. Хозяйка его и выкормила. Ну и окстили, Иваном нарекли, а Артюшкиным прозвали по нему, по Артёму.
– А здесь-то ты чего ж? – спросил Михайла.
Мужик поскреб в затылке.
– Да вишь ты, как в возраст пришел я, стал меня Артём к хозяйству приучать. А мне этто пахать – смерть моя. Я все норовлю в лес, за зверем охотиться. Приволоку волка, мать ахать почнет, а Артём драть. Паши, говорит. А как я впервой медведя…
Но тут раздались радостные крики, все мордвины бросились встречать выезжавшего на поляну всадника на разукрашенной серебряными бляхами и цветными лоскутьями лошади. На всаднике была шляпа с серебряной пряжкой и петушьим пером, за плечами торчал большой лук и висел колчан с оперенными стрелами. Сзади ехало еще несколько всадников.
– То наш воевода Варкадин, – сказал Михайле мордвин, – к Мо́скову ездил сговариваться. То другой воевода, мокшанский, а мы, стало быть, ерзя. Русские-то всех нас мордвой кличут. А мы различаем: те – мокша, а мы – ерзя.
Варкадин соскочил с лошади и пошел к среднему шалашу. Вечка шел рядом и что-то быстро говорил ему, оглядываясь назад. У входа в шалаш он повернул обратно и, заметив издали