Медный всадник. Александр Пушкин
Читать онлайн книгу.
Александра Воейкова «О поэмах Пушкина и в особенности о “Бахчисарайском фонтане”»{11}. Напротив, Борис Федоров в статье «Письма в Тамбов о новостях русской словесности. Письмо 1», похвалив «описательную» часть поэмы, с классицистских позиций осудил ее «повествовательную» часть{12}. Об успехе поэмы свидетельствует то, что в течение 1825–1826 годов она была переведена на немецкий, французский и польский языки.
«Цыганы», несмотря на восторженные отзывы в частных письмах (Александра Тургенева, Вяземского, Рылеева), вызвали меньше рецензий в печати. Вяземский в своей рецензии пишет: «В поэме “Цыганы” узнаём творца “Кавказского пленника”, “Бахчисарайского фонтана”, но видим уже мужа в чертах, некогда образовавших юношу. Видим в авторе более зрелости, более силы, свободы, развязности и, к утешению нашему, видим еще залог новых сил, сочнейшей зрелости и полнейшего развития свободы»{13}. В то же время он (подчеркивая «отсутствие подражания») по-прежнему видит в Пушкине байрониста, отмечает связь «Цыган» с «Гяуром». В том же духе рассматривают поэму анонимные рецензенты «Северной пчелы».
Более сложен отзыв Степана Шевырёва: «В сем произведении заметна какая-то странная борьба между идеальностью байроновскою и живописною народностью поэта русского. Черты лиц также набросаны темно; но окружающие предметы блещут яркостью разнообразных красок. Сия борьба причиняет какое-то разногласие и неполноту в целом произведении, которое потому остается не совсем понятно для иных читателей»{14}. Иван Киреевский в статье «Нечто о характере поэмы Пушкина», отдавая должное красоте и выразительности стиха поэмы, скептически оценивает ее психологическую и этнографическую достоверность: «Либо цыганы не знают вечной, исключительной привязанности, либо они ревнуют непостоянных жен своих, и тогда месть и другие страсти также должны быть им не чужды; тогда Алеко не может уже казаться им странным и непонятным; тогда весь быт европейцев отличается от них только выгодами образованности; тогда, вместо золотого века, они представляют просто полудикий народ, не связанный законами, бедный, несчастный, как действительные цыганы Бессарабии»{15}.
«Низменность» и «безнравственность» «Графа Нулина» были осуждены Николаем Надеждиным{16} – что дало повод для дискуссии с участием самого Пушкина.
Бурную и долгую дискуссию вызвала «Полтава». Булгарин сперва отозвался на нее двусмысленной, хотя внешне льстивой рецензией, поставив ниже «Цыган» и «Бахчисарайского фонтана»{17}, затем опубликовал в «Сыне отечества» подробный разбор поэмы. Выводы его таковы: «Всякое лицо имеет свой характер, но только не такой, как нам представляет история, и, следовательно, исторические события разногласят с вымышленными характерами. Пружины слишком слабы для сильного действия, и оттого мы видим огромную машину – в бездействии. История побеждает вымысел,
Новости литературы. 1824. Ч. 7. № 11.
Благонамеренный. 1826. Ч. 26. № 7.
Московский телеграф. 1827. Ч. 15. № 10.
Обозрение русской словесности на 1827 год // Московский вестник. 1828. Ч. 7. № 1.
Московский вестник. 1828. Ч. 8. № 6.
Bестник Eвропы. 1829. Ч. 163. № 2.
Северная пчела. 1829. № 39.