Отрубили волшебнику голову,

      Отрубили мясистый член

      И, расплавив немного олова,

      Огнем капнули меж колен.

      За какие грехи издевательства,

      Не волшебные, он терпел

      И не сдерживал ругательства

      Меж искалеченных тел.

      Погубили волшебника тихого,

      Погубили его добро,

      Закопав в землю леса тихого,

      Хотя это нехорошо.

      И не будет теперь сказок сказочных,

      И не будет веселых слов.

      Видно, много стекол вазовых

      Меж напиленных и рубленых дров.

      Поднимается солнце печальное:

      От него земле холодно.

      И грубеет эхо дальнее,

      Спрятав тайно свое лицо.

      Что-то шепчет месяц растущий,

      Непонятны его слова.

      Свою версию в дугу гнущий,

      Ветер движется на меня.

      Раздобрела женщина милая

      От хорошей жизни и добра.

      Только сила ее хилая,

      И не держит ее земля.

      А была ведь когда-то стройной.

      Гибкость тела на все сто.

      И походкой своей достойной

      Завораживала легко.

      Что случилось? Наверно, годы

      Ошарашили хорошо

      Или, может быть, невзгоды,

      Или жизнь шла нелегко.

      Я не знаю причины, истина

      Неизвестна мне одному,

      Не услышал, наверно, «выстрела»

      И удара по лицу.

      Я не знаю, когда кончаются

      Бодрость духа и сила чувств,

      Когда старые влюбляются

      И костей раздается хруст.

      Подобрела женщина серая,

      Но морщины – вестники лет.

      А луна такая белая,

      И холодным будет ответ.

      Упаду на ровном месте,

      Растянусь вновь в полный рост.

      Разнесутся по полю вести,

      Что сломалась душевная кость.

      Я не буду кричать в безумие.

      Я не буду всю ночь рыдать.

      Видно, кончилось везение

      И не надо уже его ждать.

      А из леса ночная прохлада

      Надвигается на меня.

      И уже никакая преграда

      Не разрушит основы зла.

      Соберу я последние силы.

      Соберу я волю в кулак

      И забуду земные