Театр и военные действия. История прифронтового города. Валерий Ярхо
Читать онлайн книгу.
разнесет вдребезги всю эту только что вроде бы устоявшуюся жизнь.
Не то чтобы о возможности скорой войны не думали… Наоборот! О грядущей «Большой войне» разговоры велись практически все то время, как закончилась Гражданская война и советская власть установилась достаточно прочно. Только в разные годы воевать готовились с разными врагами, а потому несколько раз кардинально меняли стратегические планы и их составителей.
Изначально предполагалось, что победа социализма в России является лишь первым этапом мировой революции. Неслучайно на гербе СССР был изображен земной шар, запечатленный коммунистическим символом – перекрещенными серпом и молотом. Планы грядущей войны под лозунгами «освобождения трудящихся всего мира» совершенно не скрывались. Эти декларации являлись основой коммунистической пропаганды, как в стране, так и за ее рубежами.
Международная организация Коминтерн из своей московской штаб-квартиры направляла действия коммунистических и «стоявших на коммунистической платформе» партий разных стран. На VI Конгрессе Коминтерна, проходившем в Москве с 1 июля по 1 сентября 1928 года, один из руководителей Советского государства, член Политбюро ЦК ВКП(б) Алексей Иванович Рыков в речи перед закрытием Конгресса говорил: «Коминтерн рожден войной. Коминтерн одержал не одну крупную победу. Если буржуазия спустит с цепи фурию войны, то пролетариат – в конечном счете – овладеет миром! Коминтерн в ответ на нападение на СССР сомкнет свои ряды для революции, для Гражданской войны, для победы диктатуры пролетариата».
В Манифесте[52] Конгресса к мировому пролетариату говорилось: «Коминтерн призывает рабочих и крестьян всех стран приготовиться к превращению новой грядущей всемирной войны во всемирную социалистическую революцию»[53].
Помощи иноземных «братьев по классу» в военное время отводилась особая роль. Предполагалось, что мобилизованные в армии капиталистических стран вооруженные европейские пролетарии воевать с СССР не захотят из чувства «классовой солидарности». Под воздействием пропаганды агентов Коминтерна они восстанут, откроют фронты. Лавина наступающей Красной армии ворвется в Европу, круша разрозненные очаги сопротивления, пройдет до Атлантического океана. После победы на Европейском континенте должны были возникнуть…
Что именно, толком никто и не знал. Было время, когда всерьез прорабатывалась концепция конфедерации социалистических республик, объединенных в Соединенные Социалистические Штаты Европы (ССШЕ). Позже пошли разговоры о том, что прежние буржуазные страны должны просто войти в состав СССР как союзные республики. Послевоенное будущее Европы виделось по-разному, в зависимости от политической конъюнктуры конкретного момента[54]. Окончательное решение будущего стран и народов Европы откладывали «на потом»[55]. Сначала надо было победить в войне.
Без малого
Манифест – в данном случае выражение группой политических единомышленников программы и принципов деятельности.
Упоминается в дневнике академика Владимира Вернадского в записи от 18 августа 1928 года.
В номере от 22 января 1929 года – к пятилетию со дня кончины В. И. Ленина – на страницах газеты «Комсомольская правда» для разъяснения стратегических задач партии отвели целый газетный разворот. В подборке статей под общим названием «О чем надо мечтать» авторы-футурологи яркими красками расписывали грядущую мировую войну, в которой силой оружия будут созданы ССШЕ – Соединенные Социалистические Штаты Европы. Но так как этот план был разработан партийными стратегами из окружения Троцкого в позднейшие времена, когда троцкизм был предан партийной анафеме, а сами троцкисты уничтожены, проект ССШЕ предали забвению. Появились иные задумки. В вышедшем на экраны страны в 1937 году фильме «Великий гражданин» главный герой, воплощавший образ тов. Кирова, обращаясь к партийному активу, восклицал, что хотел бы видеть мир после «хорошей большой войны», когда СССР разрастется до 30–35 республик. Потом этот фрагмент вырезали из фильма. Но при желании первоначальный вариант можно найти и сейчас.
Любопытный штрих: о победе над США и установлении в Северной Америке какого-то подобия советской власти никогда и речи не шло. Гораздо оптимистичнее смотрели на возможность революций в Южной Америке. Лишь закрепившись там, можно было помечтать «о походе на Север». Но эти рассуждения относились к столь отдаленному «потом», что скорее проходили по разряду социальной фантастики. Литературный жанр, не более того.