– Хочешь сказать, на этом корыте есть вертолётная площадка?

      Не сбавляя скорости, внедорожник въехал на небольшое поле частного аэродрома. Я сразу же заметил готовый подняться в воздух вертолёт. Лопасти винта крутились медленно, лениво, как будто он, похожий на большую стрекозу, пригрелся в лучах так и продолжающего бороться с тучами солнца.

      – На этой – нет, – бросил Борис. Гонимый винтом ветер и шум уже были отчётливо слышны, и говорить приходилось громче, – есть на другом.

      Двое работников аэропорта бросились к нам раньше, чем мы успели остановиться. Лопасти завертелись быстрее в момент, когда я, оказавшись на непросохшем бетоне поля, пригнулся и бегом направился к вертушке. Нескольких секунд хватило, чтобы забраться внутрь и услышать разбавивший шум треск рации. Наши с Акулевским взгляды снова пересеклись, двое его ребят оказались по обе стороны от него, мои парни, ехавшие следом во второй машине – рядом со мной.

      – Готовы? – крикнул высокий мужчина в старом растянутом свитере и, получив распоряжение от Акулевского, махнул пилоту. Нас качнуло, винт заработал быстрее.

      Вцепившись в поручень, я наблюдал за тем, как взлётная площадка отдаляется от нас, как постепенно превращаются в точки четыре оставшиеся на нём внедорожника.

      – Давно не летал на этих штуковинах, – когда мы набрали высоту, бросил я.

      Вертолёт накренился, сделал резкий разворот. Пальцы Акулевского, как и мои, сжались на металле.

      – Прикончу сукиных щенков, – вдруг прорычал Борис. – Даже сквозь хлопанье лопастей я разобрал его глухой, угрожающе раскатистый голос. Скулы его напряглись, гнев, который он всё ещё сдерживал, стал бесконечным. – Раздавлю, – всё то же рычание сквозь зубы.

      – В больнице твоя девчонка? – до сих пор точного ответа я не знал, сейчас же понял – так оно и есть.

      Акулевский отвечать не спешил. По скулам его заходили желваки, губы превратились в жёсткую линию.

      – Моя, – наконец проговорил он и отвернулся. – Твари. Уничтожу. – Донеслось до меня.

      Я проверил висящий на поясе пистолет. Уничтожит, в этом я не сомневался. Но придётся ему встать в очередь, потому что сторонним наблюдателем я быть не собирался, и Акулевский это, конечно же, понимал.