Восемь. Знак бесконечности. Ульяна Соболева
Читать онлайн книгу.
прямоугольник, схватил его и выскочил за ней.
– Кэт!
Она ускорила шаги, не оборачиваясь.
– Кэт! – хотел отдать визитку, но так и не отдал. Почему-то сунул обратно в карман.
Рваный бордовый знак бесконечности переплетался с именем: Данте Лукас Марини.
– Баааай! Все! Не иди за мной!
Вернувшись в машину Алекс яростно ударил руками по рулю, ещё раз и ещё. Чееерт! Твою мать, а!? Но почему? Почему вот так?! Он же бл***ь скучает по ней, он …Твою мать!
Алекс яростно ударил руками по рулю, ещё раз и ещё. Чееерт! Твою мать, а! Но почему? Почему вот так? Он же, бл***ь, скучает по ней, он …Твою мать!
Долго смотрел ей вслед, пока светлый силуэт не скрылся за дверьми подъезда. Имя с визитки крутилось в голове, пульсировало назойливо и монотонно. Он его слышал, несомненно слышал. Две секунды и его фотографическая идеальная память копа с многолетним стажем тут же выдала информацию. Алекс повернул ключ в зажигании, и машина с рёвом сорвалась с места. Данте Лукас Марини упоминался совсем недавно в связи арестом Аниты Серовой за попытку незаконного проникновение в поместье итальянского бизнесмена.
***
Каждая глубокая затяжка слегка першила в горле и обволакивала лёгкие терпким привкусом горечи.
Данте смотрел, как красиво отливает алебастром женское тело на черных шёлковых простынях. Ему нравилось сочетание чёрного, красного и белого. Иногда только чёрного и белого. У него была слабость к молочной коже, именно сливочно–молочной. Не светлой, как мел или розовой. Такой цвет кожи бывает только у европеек, чаще всего у русских, украинок.
Посмотрел на женщину в черно–бордовых кружевах и снова затянулся сигаретой, глядя на неё сверху вниз, полностью одетый, в элегантную тёмную рубашку с распахнутым воротом и брюки с безупречными «стрелками», расставив длинные ноги, сложив руки за спиной и слегка прищурившись. Красные блики освещали его смуглое лицо без единой эмоции.
Она красивая. В его постель редко попадают те, кто не достойны украшать глянцевые модные журналы. Данте любит только самое лучшее. Ее тонкие лодыжки в чёрном капроне плавно переходят в сильные икры, стройные бедра. Она то сводит, то разводит ноги, открывая его взгляду тонкое кружево, под которым просвечивает её влажная плоть. Данте ещё не прикасался, но он был уверен, что не просто влажная, а мокрая. Её тело подрагивает, он видит, как женщина нетерпеливо закусывает алые губы, как вертит головой, пытаясь избавится от повязки на глазах, грудь судорожно вздымается и опускается и Данте знает, как болезненно напряжены её соски в ожидании прикосновений.
Медленно затягивается сигаретой и выпускает дым в полумраке гостиничного номера, окутанного красным тусклым освещением. Он наклоняется, проводит рукой по женской ноге, подбираясь к бедру, надавливает на живот, скользит по рёбрам, но так и не доходит до груди. Слышит вздох разочарования.
Женщина молчит, она и будет молчать, пока он не разрешит ей заговорить, а он не разрешит, потому что ему не нужна её болтовня. Ему больше нравится смотреть на возбуждённое до предела, изнывающее,