Когда я пришел в себя ее уже унесли. У меня гудело в голове, адским набатом отстреливало в висках, и я не мог понять какого хрена произошло. Только кровь на простынях…и помутнение в голове, образы, ощущение пустоты и понимания, что ЕЕ со мной не было. Тогда кто был? Мой член в крови, вокруг пальцев запутался клок волос…светлых волос. Но это не ЕЕ волосы.

      Осмотрелся по сторонам и вдруг все понял. Выскочил из комнаты.

      – ГДЕЕЕЕЕ?! Адским рыком на слуг, пока не увидел Самиду, которая выбежала ко мне.

      – Тшшш…тихо, тихо, мой мальчик, мой лев. Все хорошо.

      – Что хорошо? Где Алена? Где девочка? Она жива?

      – Жива. Увезли в больницу. Врачи уже ею занимаются. Все хорошо. Твои люди там, за всем следят, все оплачено.

      – Я…ее…

      – Ты не думал, что это она. Не вини себя.

      – Мама Самидааа, я ее…девочку эту… я ее…

      Обхватил плечи тети, а она наклонила мою голову к себе на плечо.

      – Тшшш… все хорошо, Ахмад, мой лев. Все хорошо. Девочка будет жить. Ею занимаются врачи.

      – Врачи…– пробормотал я, обхватывая голову руками и чувствуя себя тварью, падалью. Редким ублюдком. Как я мог тронуть ее. Она же мне как…как дочь! Как сестра! Я бы никогда. У меня же даже не дергался на нее. Как блядь?

      – Виски…, – пробормотал я, – что-то было в гребаном виски! Где Самир? Самир, мать твою! Пес! Где ты?

      Я ворвался в его комнату, стянул его за шкирку с кушетки и придавил к стене.

      – Что было в виски? Что, твою гребаную, сучью мать, было в виски?

      – Немного для расслабления…не более. Хотел, чтоб ты расслабился, хотел, чтоб ты отдохнул, Ахмад. Ты же как натянутая тетива. Ты словно порванный нерв.

      – Бляяяядь! – за морду его пятерней – Я из-за тебя! Я такое сделал! Я! Еще раз! Еще раз ты примешь какие-то решения за меня я лично оторву тебе башку, я снесу ее на хер!

      В душ! Смывать с себя ледяной водой свое собственное безумие, свою тоску, свою боль, свою одержимость. Стоять под холодными каплями и приходить в себя, осознавать, что сделал.

      Я был груб с женщинами, я мог заставлять их испытывать боль…но я бы никогда не тронул эту девочку. Твою ж мать!

      В больницу ехал и не знал, что скажу, не знал как в глаза ей посмотрю. Трусил, потому что нахаркал в саму святость. И думать об этом даже не мог. Прошел длинными коридорами с накинутым на плечи халатом. С врачом не встречался. Во всем разбирался Самир. Он же мне и доложил все по состоянию.

      – Ее физическое состояние удовлетворительное. Несколько гематом, пару ссадин. Кости целы, внутренние органы целы.

      – А…психически?

      – С ней работал психолог. На самом деле все намного лучше, чем можно было ожидать. Тебе надо с ней поговорить. И успокоиться.

      Поговорить. С девочкой,