Много раз Арчи представлял, что о лаборатории становится известно правоохранительным органам. Шеф с самого начала предупредил, что рано или поздно это произойдет обязательно и нужно всегда держаться наготове. Вопрос лишь в том, чем жандармы смогут поживиться. «Для тебя, парень, главное – не попасть им в руки на месте, – сказал Шеф. – Отходные пути будут. За это можешь не беспокоиться. Обещаю». Арчи всегда сильно нервничал, вспоминая эти слова дяди. Время от времени на него нападали приступы паники, когда он представлял, как люди в бронежилетах и черных поблескивающих шлемах заламывают ему руки, а потом бросают в «одиночку» или, – что еще хуже, – в камеру, где битком сидят азиаты. Точно также он дрожал весь первый год, пока возил в холодильную камеру каталки с телами клиентов.

      «Не забивай голову ерундой! – повторял Шеф. – Это их выбор. Вполне осознанный. Никто их не заставлял. Думаешь, им лучше жить своей жалкой жизнью? Мы им помогаем уйти счастливыми. Понимаешь, дурья твоя голова?!».

      Профессор вполне доступно объяснил, как все происходит. Клиент погружается в глубокий сон и постепенно, в течение двух-трех суток, жизненные процессы в его организме замедляются. А потом наступает смерть. По всем статьям, это было бы хладнокровное убийство, если бы не одно «но»: в свои последние дни сознание клиента переживало удивительное путешествие, длиною в жизнь, по воображаемым мирам, смоделированным в соответствие с его пожеланиями. «Я сомневаюсь, что лучше тянуть лямку до пенсии, а потом ждать смерти, назначенной по сроку дожития», – повторял вслед за Шефом Профессор, шевеля лохматыми бровями. В такие моменты он напоминал диковинное насекомое. Пару раз Арчи хотелось возразить, что сам Профессор (да и никто другой в их компании) такой вариант ухода для себя всерьез не рассматривает. Но сдерживался, считая, что потерял такое право, согласившись на предложение дяди о работе.

      С тех пор, как не стало мамы, Арчи предпочитал не загадывать далеко наперед. В общем-то, Шеф избавил его от забот о пенсии и сроке дожития: оформил на липовую должность, с которой ему капали гроши, но самое главное – дни жизни. Конечно, не бог весть что, поскольку у дворника коэффициент социальной значимости один из самых низких. Но на первое время, пока не накопит денег на учебу, и того достаточно. Иногда у него рождались неуютные мысли о том, сможет ли он выйти из дела, когда пожелает, но Арчи гнал их подальше.

      Хотя прошел уже не один год, Арчи вновь и вновь задавался вопросом, почему его мать не обратилась за помощью к брату, однако ответа так и не нашел. Шеф мрачнел и менял тему разговора, стоило Арчи обмолвиться