Есть дни в обычном мире бренном,

      Когда возвышен человек.

      Грачи летят осенним небом,

      И от лесов исходит свет,

      Преображая счастьем лица.

      Стожаром клёнов выси жжёт.

      Тогда по палой охре листьев

      В мир Богородица идёт.

      От Покрова и до Казанской

      В патриархальном октябре

      Господь смиренно наказал ей

      Ходить меж нами по земле.

      Как бы меж Раем и меж Адом,

      Где суета и лет просчёт,

      Над Вифлеемским скорбным садом

      Эдем возвышенный встаёт.

      Обнажены его оливы,

      И видно светлые следы.

      В людских садах роняют сливы

      Свои последние плоды.

      Весь мир открыт, полуразрушен.

      Над кровлей тленные леса.

      Но наполняет осень души

      Наивной верой в чудеса.

      И ты, мой друг спешащий, входишь

      В аллеи ясный коридор,

      Где осень, будто на исходе,

      Но кружевной плывёт подзор.

      Так, что блаженствуя, болея,

      Душа не просит ни гроша —

      Глядит, как тюль метёт аллеи,

      Немарким золотом шурша.

      И разговор о том в народе,

      При доле скудной и простой,

      Как эта Женщина проходит

      Сквозь мир предзимний и большой.

      Что каждый здесь уже не прежний,

      Приняв причастие Её —

      Святую радость и надежду,

      Что осветили бытиё.

      Что очень скоро несказанно

      Застелют льнами неба дно…

      От Покрова и до Казанской

      Всё светлой радостью полно.

      1.

      Подсолнухи высокие стоят.

      Цветение – пора мечты святая.

      Мы строим мир и поднимаем сад,

      И август плодоносный наступает.

      Но в беспокойстве сердце полнит грусть,

      Что месяц или два – мир поколеблет.

      Подсолнуха ж Ван-Гоговская суть —

      Всегда лететь в распахнутое небо.

      Взлетят они и опадут они,

      Ходульные, как остовы нагие,

      И вытаращатся бельмами пустыми

      На стаи, их обчистившие, птиц.

      2.

      Я во дворе подольше посижу,

      К стене сарая, каменной, прижавшись.

      Я тоже как подсолнух на юру.

      Высокое вместилище. Я чаша.

      Я семечки сама в себе храню.

      Так, значит, это август плодоносный?

      Но есть во мне, как ни крути, та грусть,

      Что холодит и беспокойство носит.

      Печаль, она от знания – что там —

      По кругу года видим повторенья.

      Хоть неизвестно, но приходит нам,

      Что было с нами в прошлом, до рожденья.

      Вот так сижу, на сад гляжу одна,

      К стене холодной хоть плечом прижавшись.

      Опора, но – застудится спина,

      Прикроюсь свитером, подстраховавшись.

      Так нас прикрыл, Кто всё на свете знал,

      Сам падая в промозглом прошлом нашем…

      Ему до колик эта жизнь видна.

      Он в свитер из мохера глаз таращит.

      3.

      Так