Перед стеной времени. Эрнст Юнгер
Читать онлайн книгу.множество других.
Упорядочение истории человечества не сквозь призму истории культур и народов, а с позиции, близкой к астрологической, сегодня крайне проблематично, невзирая на обилие материала. Благодаря развитию археологии наши познания о древних эпохах значительно расширились и продолжают расширяться. Мощный приток фактов проливает свет на уже знакомые нам культуры и являет нам культуры доселе неизвестные. В результате складывается поразительная картина доисторической эпохи, открывающая не просто новое поле для исследований, но и новое измерение.
Чем больше поступает фактов, тем решительнее разум должен отстаивать свои претензии на господство, на свое право устанавливать порядок и давать имена. Не исключено, что наплыв информации сам по себе есть признак ослабления, эллинистическая черта. Разум превращается в директора музея, в хранителя неконтролируемо растущего собрания.
Уже по этой причине теория Шпенглера, в рамках которой выделяется восемь культур, выигрывает в сравнении с теорией Тойнби, где их значительно больше – двадцать одна. Впрочем, и это число может вырасти при тщательном анализе имеющихся археологических данных. Так или иначе, принцип остается неизменным: разум направляет исследование – не наоборот. Факты порождают доводы, но не истины. Прежде чем исследование начнется, разум расставляет на поле запретительные и разрешительные знаки, тем самым исключая возможность случайных находок.
Шпенглер назвал свое морфологическое учение «коперникианским открытием» в исторической науке. С такой оценкой можно согласиться, если иметь в виду значимость данной теории, но не ее качественные характеристики. В этом отношении она, пожалуй, состоит в более близком родстве с другими системами – например, с учением Тихо Браге[35]. Ей недостает бесконечности коперникианского пространства, сквозь которое луч света проходит прямолинейно, не встречая преград.
Заслуга Шпенглера в том, что в своей картине человеческой истории он использовал великую идею прогресса, понимаемого в духе Гердера и Гёте, – примечательное решение для того времени, когда она, эта великая идея, вследствие искаженного и уплощенного толкования гегелевской философии превратилась, причем не только в историческом самосознании образованных людей, а даже в политической практике, в подобие оптимистического заменителя религии.
Шпенглеровская теория, особенно в том, что касается прогноза развития нашей культуры, напротив, пессимистична, и этот пессимизм оправдан. От представлений о линейном позитивно направленном движении она возвращает нас к циклическим моделям. В этом и заключается причина ее растущей влиятельности.
То, что и эта теория в конечном счете неудовлетворительна, связано с теневой стороной одного из ее преимуществ. Она предлагает нам органическую картину истории, где культуры представлены как могучие деревья. Их жизнь – переход от несознательного зародыша к
35