Ага, щас, «на усыпление»! Знаем, знаем, проходили. Сегодня поговорят, а завтра Степановна опять изобразит из себя жертву склероза. Вон, стоит, делает виноватое лицо, сокрушённо разводит руками. Знает, что директор, Александр Юрьевич – не злой, в общем-то, человек, но всё же спорить в открытую с начальством не решается. А потом всё равно по-своему повернёт…

      И злится-то он не зря. Понять не может, почему не иду ни к кому, уже четыре раза взять хотели, а я – ни в какую! Вот и в прошлый понедельник за мной приехала тут одна… крыса номенклатурная (это её так Маркиз из соседней клетки назвал, он раньше у частного предпринимателя жил) – её маленькая внучка во что бы то ни стало желала получить именно трёхцветную кису. Приехали на дорогой машине, привезли несколько пакетов корма. И что я теперь должна, сломя лапы к ним лететь и на спину падать, закатив глаза? Разбежалась! Так нет, схватили, потащили, в руки девчонке стали совать! Ну я и цапнула её чуть-чуть, на три коготка.

      Как они раскудахтались, как засуетились! Степановна меня в охапку, да в клетку от греха подальше! А директор не растерялся, быстренько им Машку подсунул, была тут такая, тоже трёхцветная, только поменьше да похуже – тощая, шерсть лохматится. Но дело своё знает – давай к капризке ластиться, мурлыкать, в глаза заглядывать. Её и забрали в богатый дом. А я… дура, в общем, как Степановна говорит.

      Ведь не знают они все, что я жду. Жду того, кому очень нужна. Я это чувствую, понимаю. А люди – нет. Что с них взять, с людей? Простые они, примитивные. Интуиции у них вообще никакой нет, ничего заранее предчувствовать не могут, а туда же – цари природы…