Род человеческий. Солидарность с нечеловеческим народом. Тимоти Мортон
Читать онлайн книгу.
нужно предпринять ряд любопытных, неочевидных шагов, которые отпугнут некоторых читателей. Вполне возможно, что эта книга выведет вас из себя. Подзаголовком могло бы быть: «Да, можно включить нечеловеческих существ в марксистскую теорию, но вам это не понравится!».
Уже сейчас должно быть очевидным, что одним из главных врагов того, что я здесь называю «родом человеческим» (humankind), является сама человечность (humanity). Постпросвещенческая мысль была права, пойдя войной против этого антагониста так называемой Природы, тусклой сущности, состоящей из белой маскулинности. (Я пишу слово «Природа» с заглавной буквы, чтобы денатурировать ее, подобно жареному яйцу, обнажив ее искусственную сконструированность и эксплозивную целостность.) Род человеческий яростно противостоит как Человечности, так и Природе, которая всегда была овеществленным искажением симбиотического реального. (Теперь я начну писать «Род человеческий» с заглавной буквы по тем же причинам, по которым я это делаю с «Природой».) Поскольку планетарное сознание с головокружительной скоростью продолжает препятствовать распространению диады Человечность – Природа, возникает искушение писать эпические книги, обманчиво адресованные всем людям во все времена, которые предсказуемо приводят аргументы в пользу телеологического объяснения ускорения успешного и поступательного движения к трансгуманистической сингулярности электронных расширений сущности Человечности[4]. Такие книги популярны во всем мире, потому что они препятствуют истинному экологическому сознанию.
Род человеческий – это экологическая сущность, которую можно обнаружить в симбиотическом реальном. Могу ли я дать ему слово в этой книге?
Нет местоимения, полностью подходящего для описания экологических сущностей. Если я называю их «я», то я апроприирую их себе или какому-то пантеистическому понятию или идее Геи, которая поглощает их всех, независимо от специфики. Если я называю их «ты», я отделяю их от тех сущностей, которыми являюсь я. Если я называю их «он» или «она», я наделяю их гендерной идентичностью в соответствии с гетеронормативными принципами, которые несостоятельны с точки зрения эволюции. Если я называю их «оно», то я не думаю, что они такие же люди, как я, и в этом я нарочито антропоцентричен. По иронии судьбы, рассуждая об экологии, принято говорить в терминах «оно» и «они», абстрактных популяций, лишенных обличья. Этический и политический дискурс либо становится невозможным, либо начинает звучать как глубоко фашистская биополитика. Люди даже о людях говорят таким образом: «племя человеческое» – это недифференцированное «оно». Опираясь только на биологию, можно определить людей как лучших среди млекопитающих в метании и потоотделении[5].
И не дай бог я назову их «мы» из вежливой академичности. Что я делаю, говоря так, будто мы все принадлежим друг другу, независимо от культурных различий? Что я делаю,
Yuval Noah Harari,
Felipe Fernández-Armesto,