Человек системы. Георгий Арбатов
Читать онлайн книгу.
неприятности, подчас очень крупные, а иногда, как случалось в истории, – роковые.
Должен признаться, я не раз потом думал, что история эта повторилась и с Н.С. Хрущевым: нужны были обществу после смерти Сталина такие качества нового лидера, как смелость, способность к решительному повороту, может быть, даже известная готовность идти на большой риск. Но потом то, что было достоинством, превратилось в недостаток. Хрущев был способен «взрывать» прежние порядки, а не преобразовывать их и тем более не создавать новые. Между тем после XX съезда КПСС этот вопрос встал в полный рост. И чем дальше, тем очевиднее выявлялось, что Хрущев начал себя изживать, что он все меньше может предложить стране. Мало того, понемногу соскальзывает к старому, даже в плане проклятого им культа личности руководителя.
Аналогичное произошло позднее, пожалуй, также и с Л.И. Брежневым. К концу хрущевского периода острой стала потребность в стабильности, даже передышке от бесконечных перетрясок и рывков вперед-назад. И уж что-что, а стабильность, неприязнь к переменам Брежнев в себе воплощал. Но опять же, как только вышли на первый план другие общественные потребности, эти качества руководителя стали вредными для общества, обратились в существенные предпосылки застоя. В обоих случаях (как и со Сталиным) общество получило, так сказать, больше, чем изначально хотело. И оказалось беззащитным, так как не имело демократических механизмов.
Но это уже не учебник, а навеянные им мысли. Мысли, так сказать, задним числом.
В оценке самой сталинской деспотии, ее характера и последствий О.В. Куусинен был однозначно жестким, отказывался прятать ее несовместимость с социализмом, коммунистическими идеалами, ссылками на «историческую необходимость», «строгие требования» периода перехода от капитализма к социализму. В то время он, правда, всего, что думал, публично высказать не мог.
Но несколько лет спустя, выступая на пленуме ЦК КПСС в феврале 1964 года с критикой теории и практики маоизма, Оттого Вильгельмович изложил давно уже выношенную им идею: «В действительности в Китае (речь шла о Китае в канун «культурной революции». – Г. А.) нет никакой диктатуры народа, нет диктатуры пролетариата, нет и авангардной роли компартии. Вся псевдомарксистская фразеология китайских руководителей есть лишь камуфляж для маскировки той диктатуры, которая там в самом деле имеется. Это диктатура вождей, а точнее говоря, диктатура личности»[3].
Как рассказывал мне в те дни А.С. Беляков, когда он после пленума зашел к О.В. Куусинену и поздравил его с удачным выступлением, тот сказал: «Там речь шла не только о Мао Цзэдуне». Другими словами, начиная с мыслей, изложенных в учебнике, Куусинен шел к важному теоретическому и политическому выводу, который высказал уже в конце своей жизни, в 1964 году, о перерождении диктатуры пролетариата в диктатуру личности. «Простили» тогда ему этот вывод, думаю, потому, что отнесли его за счет «увлечения» в полемике с Мао. Ниже я еще расскажу
Правда. 1964. 19 мая.