Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты. Сергей Петров
Читать онлайн книгу.
длительное время не менялась. Средства на содержание выделялись из городского бюджета, а парк находился то в ведении 1-го округа Путей сообщения, то в ведении Петербургского городского общественного управления. Никакого строительства, естественно, тут не разрешалось, и нынешнюю ситуацию, когда на окраинах парков то тут, то там вдруг появляются чьи-то особняки, либо в пространство парка вгрызаются кафе и рестораны, в то время невозможно было представить.
В подтверждение тому следующие факты. В марте 1838 г. иностранец Леконт просил разрешения устроить ледяные горы на месте, отданном во временное пользование баронессе Витт. За содержание гор Леконт готов платить ежегодно весьма значительную сумму в размере 1200–1400 руб. В это же время мещанин Тимофей Карабанов направил в Кабинет его императорского величества прошение о дозволении открыть на острове трактир; прошение он мотивировал тем, что «по случаю многолюдного населения Петровского острова, и вновь устроенных дач» развлекательные места в достаточном количестве на острове отсутствуют. Однако ни на устройство гор, ни на открытие трактира высочайшего соизволения не последовало. Отказ мотивировали тем, что «при отдаче во временное пользование разным лицам участков земли, поставлено им в обязанность не заводить там никаких публичных заведений…».
Это говорит о том, что власти поначалу не собирались превращать парково-дачную зону Петровского острова в шумное общественное место, тем более что одно такое место – Крестовский остров с его знаменитыми Немецким и Русским трактирами – в городе уже имелось. Не следует сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что Петровский парк находился на пути частых прогулок императора.
Одно исключение, правда, существовало. Ещё в 1840-х гг. на окраине парка рядом с закрытым к тому времени Придворным воскобелильным заводом (ныне на этом месте Судостроительный завод) открыли трактир «Любек». Как писал в 1874 г. журнал «Иллюстрации из жизни русской земли», в праздничные дни рабочий люд стекался в Петровский парк со всей Петербургской стороны, кочевал под тенистыми соснами, удил уклейку и пескарей в прудах, а под вечер толпился возле «Любека». «Постоянный магнит любекцев, – не без иронии отмечал автор заметки, – романтическая арфа, издающая немецкие песни и цыганские романсы, под перстами особы в розовой юбке и чёрном бархатном спенсере… После каждой пьесы артистка обходит слушателей со свернутыми в виде желобка нотами. Талант, в полном осознании своей прелести, требует от вас дани удивления…».
В остальном трактир был похож на все другие трактиры города; поздним вечером языки под действием «очаровательной арфы» и рейнских вин развязывались, и приличной публике настоятельно рекомендовали удалиться. М. Пыляев отмечал и другую особенность трактира: зимними вечерами здесь давались вечера танцев, а летом неподалёку от трактира в ночь на Иванов день происходили шумные гулянья, в которых особенно активно принимала участие немецкая колония, проживавшая в Петербурге.
Каким-то образом