Серов входил в свой кабинет, когда на его столе зазвонил телефон «вертушки». Генерал, прошел к столу и снял трубку.

      – Серов, – привычно сказал он.

      – Вань, зайди ко мне срочно, – раздался голос Хрущева.

      У Серова похолодело в груди. Похоже Хрущеву доложили о короне, а операция прикрытия еще не подготовлена. Если зацепятся за корону и протянут ниточку до драгоценностей Рейхсбанка, ему, Серову, несдобровать. И этот чертов Дэниел Мур молчит. Просил же его о срочной эвакуации!

      – Серов, ты меня слышишь? – донеслось из трубки.

      – Да, Никита Сергеевич, сейчас буду, – ответил генерал и обреченно вышел из кабинета.

      Всю дорогу он думал, как ему выкрутиться, но страх мешал сосредоточиться. Мысли путались. Сердце бешено колотилось. Поднявшись на третий этаж, Серов постарался взять себя в руки и в кабинет первого секретаря ЦК вошел уже немного успокоенным.

      – А, проходи, Иван Александрович. Есть серьезный разговор, – махнул ему рукой Хрущев.

      Серов подошел к столу и уселся на стул.

      – Слушаю, Никита Сергеевич, – изобразил он полное внимание.

      – Скажи, Вань, сколько людей расстреляли по твоему приказу? – огорошил его Хрущев.

      – Не знаю, не считал, – растерянно произнес Серов, – а что?

      – И я не считал. А вдруг кто-то посчитает?

      – Да кто, Никита Сергеевич?! Все архивы у меня. Пока я председатель КГБ, никто туда не полезет.

      – А что у тебя в архивах никто не работает? Найдется какой-нибудь книжный червь и раскопает наши грешки.

      – Ну, раскопает, и куда он пойдет? Ко мне и пойдет, – начал успокаиваться генерал.

      – Хорошо, если к тебе, а если к иностранцам? Представляешь, какой они вой поднимут?

      – Я понял, Никита Сергеевич. Я лично займусь архивами.

      – Займешься, но это потом. Мне вот какая мысля пришла. Нам надо обвинить во всех репрессиях Сталина и Берию. Тогда, если какой документ и обнаружится, то мы не виноваты. Мы исполняли их приказы. А, как тебе?

      – Здорово придумано! Только, боюсь, никто этому не поверит.

      – Как не поверят, если мы приведем цифры и факты?

      – Где ж мы их возьмем? Сталин вообще приговоры не подписывал, а Берия больше народа из лагерей освободил, чем туда сажал.

      – От ты нашел трудности на ровном месте. Подписи нет. Мне тебя научить, как подписи появляются? В общем, Ваня, мне нужен доклад в таком роде, что дескать, Сталин вовсе не такой уж пламенный революционер, что он натворил много плохого, что сам же создал культ своей личности, а его кровавый палач Берия по его приказу вообще загубил тысячи невинных душ.

      – Я, пожалуй, смогу написать такой доклад, – окончательно успокоился Серов, – дайте мне месяц и…

      – Нет,