Умирающие и воскресающие боги. Евгений Старшов
Читать онлайн книгу.
в гневе обезглавливает мать), то, согласно «Текстам пирамид», по приговору богов Сет должен носить на себе свою жертву, причем для доставки тела Осириса по воде превращается в барку. Так или иначе, он – неодолимая сила мрака и пустыни, поэтому не может быть убит. Но ему досталось крепко: по разным мифам, Гор отсек ему детородный орган, его ногу отрезали и закинули на небо, а когда Сет попытался спастись, обратившись в пантеру, Анубис настиг его и снял шкуру.
Возвращаясь к теме «культурного героя», давно и прекрасно исследованной в различных работах по мифологии, отметим вкратце, что этот тип широко известен и за пределами Египта: наиболее известный – греческий Прометей, научивший людей искусствам и похитивший для них олимпийский огонь, за что и был сурово наказан богами. И смерть такого героя-просветителя далеко не случайна: распадаясь в земле, передавая ей свою силу, он тем самым должен был способствовать ее дальнейшему оплодотворению и процветанию. Далеко не случайно, что Осириса расчленяют и хоронят в разных местах – он на то и божество плодородия, как мы покажем позже. Столь же неслучайно, что многие древнейшие египетские погребения содержат именно такие посмертные расчленения трупов, как у Осириса. Многие празднества египтян в историческую эпоху были связаны с ритуальным погребением фигурок Осириса из глины, смешанной с зернами, которые прорастали в нем (см. чуть ниже); перед началом сева такие же многочисленные «Осирисы» погребались на полях, и Н. Румянцев справедливо подчеркивает, что некогда их место занимали умерщвляемые и расчленяемые люди, особенно рыжие, символизируя живодательную силу солнца и будущие колосья (он же считает, что мифологическое расчленение Осириса на 14 частей «намекает на то, что он, т. е. хлеб и занятие земледелием, кормил собою, питал четырнадцать областей Древнего Египта»). Этакий выбираемый на некий срок (обычно год) царь-жертва также типичен для мифологического сознания древних народов, причем не только в Старом Свете – прекрасно известны такие случаи в доколумбовой Америке. В Европе «классическим» является объяснение, что он символизировал мужа Великой Богини, этакого быка-осеменителя (особенно ярко эта тема прослеживается на Крите с его матриархатом, бычьими играми и т. д., см. позже в соответствующей главе), которого в урочное время приносят в жертву то ли после исполнения своих осеменительных обязанностей, то ли так, через убийство, они фигурально и исполнялись. Кстати, сюда же примыкает ритуальный каннибализм, в историческое время прослеживаемый хоть на казавшемся доселе мирным и благостным минойском Крите [за подробностями можно обратиться к потрясающей работе Ю.В. Андреева «От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа (III – начало I тыс. до н. э.)»], хоть в христианском причастии Божьего тела и крови. Можно вспомнить надпись, где Исида хвалится: «Я вместе с братом Осирисом положила конец людоедству» – логически, стало быть, было чему полагать конец! И далеко не случайно, что этот мотив попал в историю Исиды и Осириса: