Быть русским. Константин Крылов
Читать онлайн книгу.
не тождественного «русским». Соответственно, самоназвания типа «демократы» и «патриоты» маркируют осознавшую свою идентичность часть населения России. В этом контексте «патриот» – это просто житель России, сознательно считающий себя русским. Соответственно, «демократ» – это русскоязычный житель России, осознавший, что он не русский, или, так сказать, «другой», «новый», «не такой» русский[1].
Этнические различия в стиле поведения русских и россиян уже сейчас стали вполне очевидными. Так, россияне в некоторых отношениях ближе к «западным» (точнее – североамериканским) поведенческим стереотипам, чем русские. Это дает им основания ощущать себя «западными людьми», хотя на самом деле они таковыми не являются. Такой тип поведения можно назвать европеоидным. Тем не менее тема «европейского дома» и «западной цивилизации» сыграла довольно значительную роль в развитии идентичности россиян.
Специфика положения россиян состоит в том, что это молодой и достаточно агрессивный этнос, вынужденный жить на уже заселенной территории. Интересно отметить, что само слово «россиянин» чем-то похоже на слово «американец»: чувствуется, что так себя называть может не коренное население, а некие «поселенцы».
Свойственное «демократам» отношение к русскому народу с этих позиций легко объяснимо: это обыкновенная ксенофобия, свойственная молодым самоутверждающимся нациям. Точно так же объяснимо плохо скрываемое (а часто и демонстративное) отвращение «демократов» к России и её истории: это не их история. По сути дела, «демократы» ПЫТАЮТСЯ ОСВОИТЬ ДЛЯ СЕБЯ И СВОИХ ПОТОМКОВ ТЕРРИТОРИЮ, НАСЕЛЕННУЮ АБОРИГЕНАМИ. Разумеется, «поселенцы» не хотят и не могут вписываться в общество аборигенов, да оно и не могло бы их принять. С точки зрения россиян, современная Россия представляет из себя нечто подобное «дикому Западу» для американских колонистов: это территория, подлежащая освоению. Оккупантами россияне себя при этом не считают, и не потому, что они «родились здесь» (и, в самом деле, россияне автохтонны), но потому, что они a priori отказывают существующим на данной территории социальным структурам (в частности, русскому государству) в легитимности: с точки зрения россиян, их деятельность – это, скорее, колонизация и окультуривание, нежели оккупация. Так, социализм (а также и любые другие модели устройства русского общества) – это, с их точки зрения, «дикость», которую можно только разрушить, то есть нечто вроде родоплеменного строя индейцев, который никому и в голову не придет «реформировать».
Неудивительно, что подобное разрушение представляется им вполне созидательной деятельностью, поскольку оно воспринимается как необходимая подготовительная стадия грядущего развития – нечто вроде распашки целины или корчевания леса под пашню. Само разрушаемое россиянами общество иногда вызывает у них любопытство, но, в сущности, это чисто этнографический интерес, сбор материала для будущих романов a la Фенимор Купер. На первых порах
Примечание 1995 года. На момент написания основного текста статьи словосочетание «новые русские» уже имело хождение, но ещё не вошло в язык как обозначение определенного класса людей, выделяющихся по уровню доходов, а также по способу их получения.