Часть первая

      Портрет Ады Бертран на диване

      (акрил)

      1

      Такого оргазма Ада Бертран не испытывала еще никогда. Или правильнее сказать «не достигала»? Во времена расцвета феминистского движения ей неоднократно доводилось участвовать в бесконечных дискуссиях относительно точности терминов, шла ли речь о сексе или о политике (что тогда, по сути, было одно и то же. Как-то раз они с приятельницами всю ночь пытались решить, что написать в листовке: «сожалеем», «решительно осуждаем» или «клеймим позором». Тогда это было вопросом жизни или смерти, а теперь, пятнадцать лет спустя, потеряло всякое значение. Факты, точнее, дела, а не слова – вот что на самом деле оказалось важно.

      Себя Ада Бертран всегда считала женщиной рациональной. Вот почему ее так изумила (или даже ошеломила) сила этого ощущения (взрыва? экстаза? метаморфозы? или просто безумного удовольствия?), подобного которому она в своей жизни еще никогда не испытывала. Ни разу.

      Ни с Фабрицио, который стал ее первым мужчиной. Ни когда крутила любовь с Дзено в университете прямо во время лекций, уединяясь с ним в какой-нибудь подсобке на свернутых в рулон матрасах, спальниках и рюкзаках. Ни когда в феминистском клубе женского сексуального самообразования они с подругами пробовали применять на себе и друг на друге советы из руководства «Радости секса» или феминистской библии тех лет «Мы и наше тело», написанной несколькими искушенными дамами из Бостона. Ни со случайными партнерами на одну ночь в период «Великих приключений и путешествий» автостопом в шестидесятые (позже Эрика Йонг в своих романах назовет это «сексом нараспашку»). Ни даже в первые несколько раз с Джулиано после пары месяцев его активных ухаживаний, хотя она и была приятно удивлена мастерством этого очкастого ботаника, оказавшегося серым кардиналом адвокатского бюро его приятеля Альваро. Ни с кем. Никогда.

      Одно время ей казалось, что оргазм – просто некий воображаемый термин, универсальный аргумент, автоматически прекращающий любые споры. Женщины прошлого, например ее собственная бабушка, в молодости