Кабул – Кавказ. Виталий Волков
Читать онлайн книгу.
планов. Она попахивала типичным масскультом, и даже говорить-то о таком без стеба в солидном, понимающем столичном обществе считалось дурным тоном – мезозой времен оттепели и покоренья Крыма.
– Может, так и скажем? – предложила Людочка Турищева, секретарь пен-клуба, главному мэтру Андрею Набатову. – Пен-клуб – организация неполитическая, творческая. Общего мнения у писателей нет, да и большого литературного интереса тема пока не вызвала. Что попишешь, у нас демократия. Поставим их немного на место. И о Косово как-нибудь намекнем.
Набатов огладил ладонью голый затылок и наморщил и без того морщинистый лоб, усилив свое сходство с бульдогом. Коллега Гросс был, наверное, хороший писатель. Когда-то Набатов даже брался читать его рассказы. Но главное – Гросс был его другом. Его личным, как говорится, им приватизированным западным другом. К тому же еще и лауреатом. Это с одной стороны. А с другой – с «копфом» у друга явно не все было в «орднунге», свое место во всемирной истории он с кем-то перепутал, решив, что уже заслужил в ней какую-то Роль…
Набатов с удовольствием согласился бы с маленькой умной женщиной, попросил бы ее подготовить тезисы и сделать это тонко, по-женски. Как только она и может. А сам глотнул бы коньячку да и сел бы за свою работу, которая Нобелевскую премию ему не принесет, а вот место в великой русской – как знать, как знать… Но увы. Отвечать-то за всякие намеки да параллели выйдет ему, а не Турищевой, а то, что упрямый самоуверенный немец будет добиваться откровений и плевать ему на все Косовы, – это Набатов чуял наверняка.
– Люда, а может, есть у нас кто-нибудь из молодых, кто о Чечне пишет? Какой-нибудь там Филькин или Фомкин, кому рисковать нечем. Плевать. Не все же они в пелевинцы или в сорокинцы подались! Найти бы такой экземпляр, мы б тогда показали: вот, работаем над темой, осмысляем, ищем платформу, а проблема неоднозначна, вон что господин наш талантливый, Фомкин, говорит.
– Эх, если б был. Молодые сейчас – модернисты, а старые – все как один юмористы. Есть, конечно, еще почвенники, но с ними, сами знаете, от Гросса не отбиться. Мотыга и есть мотыга. Вы вон один и держитесь, – грустно покачала головой маленькая женщина. – А потом я ведь только что немцам интервью давала, объясняла, что наши писатели жизненными проблемами не горят. Иммунитет к реализму наработали-с. Есть один ископаемый то ли в Туле, то ли в Воронеже, так тот еще Афган перепахивает. Ему об окончании войны не сообщили.
– Зря вы так о почвенниках. В истории искусств неизбежны периоды эклектики, за которыми следуют времена развала и пустоты. Пустмодернизм. Вот тогда обращение к фольклору – спасительный эликсир. И почвенники иногда эту объективную тягу отражают. Или выражают. Кто как… Иногда… А нельзя туляка этого под Чечню пододвинуть? Если он не контуженный? – Набатов смотрел на секретаря с прищуром, так что неясно было, то ли он шутит, то ли говорит всерьез. Эта его понтовая, под селянина, манера Турищеву раздражала и заставляла быть бдительной. Ох, непростой он, Андрей Набатов. Прежде чем