Охота на Церковь. Наталья Иртенина
Читать онлайн книгу.
молотил челюстями, словно опасаясь, что все это съестное изобилие вдруг исчезнет, как сон.
– А это… – внезапно застеснялся он. – Родители-то где? Им останется?
Генка покатился со смеху, едва удержавшись на стуле.
– Нонсенс! Изможденный советский пролетарий спрашивает, не объедим ли мы моего партийного папашу. Разуй глаза и оглянись, несчастный! Ты знаешь, как расшифровывается Торгсин?
– Ну… торговля с иностранцами? – Витька сложил два бутерброда кружками колбасы в середину.
– Товарищ, опомнись, Россия голодает, Сталин истребляет народ! – провозгласил Брыкин и убежал из-за стола в недра большой квартиры.
– Родители – пропащее поколение, – громко сказала Заборовская. – Ты за них не беспокойся, Виктор.
– Мои нормальные, – смутился парень и перестал жевать. – Нельзя же так… про отцов.
– Можно, – решительно тряхнула головой девушка. – Мой отец в феврале семнадцатого бросал камнями в городовых. Потом они выкинули из окна третьего этажа пристава, и восставший народ растерзал держиморду. Он сам мне это рассказывал, и я гордилась его революционным прошлым. Мой отец, хоть сам из дворян, свергал царя! После революции он стал профессором математики, мы жили в Ленинграде. А потом его выслали. Кто теперь мой папа? Счетовод на заводе и сексот НКВД. Отец Юрки второй раз в ссылке. Отца Толика расстреляли. Отец Жени отсидел ни за что в лагере. У Игоря и Брыкина родители партийцы в комитетах, но это ничем не лучше. Вся эта масса бывших революционеров-подпольщиков, героев Гражданской войны теперь как стадо баранов. Сталинские рабы! Они могут только блеять и жить в страхе. Один только смелый нашелся – Николаев, застрелил Кирова.
– Жалко, Вошь народов не пристрелили, – вставил Брыкин.
– Николаев – герой, – подтвердил Черных. – Он как Софья Перовская, как народовольцы.
– Но за один этот мужественный поступок все стадо баранов теперь давят и режут, – гневно продолжала Муся, – а они хвосты поджали. Либо молчат, либо несут чушь по указке НКВД. Мечтали строить свободную страну, справедливое общество, а оказались не пойми как в тюремном каземате, где жируют надсмотрщики. Вместо сброшенных революцией оков дали надеть себе на шеи новые цепи.
– Заборовская, тебе на митингах выступать, – схохмил Фомичев. – Зажжешь пламя.
– Дурак, – отреагировала девушка.
Вернулся Генка, торжественно водрузил на стол початую, но еще полную бутылку коньяка:
– Во! Снотворное у папаши спер. – Одобрительно загудели голоса, к бутылке потянулись руки и стаканы.
– Как у вас на заводе с культурным развитием? – спросил Витьку Фомичев. – В кино ходишь?
– Ага. – Артамонов принюхался к стакану и осторожно попробовал незнакомый напиток. – Про этого… Пушкина кино смотрел.
– Ну и как?
– Интересно. Арапа подходящего нашли на роль…
– Там не арап, – рассмеялся Игорь.
– А не заметил ли ты противоречия между тем, что декларируется в этом фильме, и тем, что