Охота на Церковь. Наталья Иртенина
Читать онлайн книгу.
интересного? Страх один. Всего и всех боишься. Особенно доносов.
Отец Алексей слушал с легкой улыбкой под пышными усами. Хитрым взглядом он как будто поддерживал отца Петра.
– Вот и интересно. А вы, отец дьякон, думайте, шевелите мозгом, отчего да почему у нас такое. Как Господь нашу жизнь правит и прямит. Встряхивает нас, засидевшихся, трясет наше больное самолюбие, нашу гордость бессмысленную и безумную. Размачивает нашу заскорузлость, коростой на нас наросшую. Мы с вами как Лазари Четверодневные, смердящие в гробу. А Христос нас воскрешает… Общее воскресение прежде Твоей страсти уверя-а-я, – затянул отец Петр вполголоса праздничный тропарь, – из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже…
– Могу, конечно, ошибаться, – заговорил отец Алексей, отставив чашку с чаем, – но уверен, что Сталину скоро вслед за чистками партийных рядов понадобится массовое устрашение народа. Общее недовольство его политикой чрезвычайно усиливается. Колхозная война с крестьянством не оправдала себя – голод в стране ходит волнами.
– Зато в газетах у нас – райская жизнь, – продолжал шутить отец Петр. – Всего вдоволь, заводы дымят, колхозники рапортуют, стахановцы усердствуют, врагов искореняем. – Изменив голос, он проговорил с торжеством и пафосом, как радиодиктор: – Мы, советские граждане, окончательно установили, что и мы сами, и все в нашей стране – венец творения, а тот, кто в этом сомневается, повинен в государственной измене.
Отец Алексей рассмеялся, узнав цитату. Дьякон растерянно смотрел на обоих.
– Это из Диккенса, – объяснил ему отец Алексей. – Только вместо советских граждан у него, разумеется, британцы. Вот донесут на вас за такие цитаты, отец Петр, обвинят в антисоветской агитации, будете знать, как переиначивать великих писателей.
– На нас с вами и так клейма ставить негде, дорогой батюшка. Не то что противление, а даже недостаточное почитание этой власти расценивается как бунт… М-да-а. Когда-нибудь люди будут изумляться тому, как извращаются, выворачиваются наизнанку все человеческие понятия в государственном укладе, который установили в России большевики. Поверите ли, уже и комсомольская молодь начинает чувствовать фальшь всего этого.
– Комсомольцы? – заинтересовался дьякон. – Невероятно! У вас, отец Петр, есть неоспоримые факты?
– Пожалуйте, вот вам факт. Недавно у меня в гостях побывал сын некоего городского партработника, конечно же, комсомолец. Выспрашивал про муромское восстание лета восемнадцатого года. Каким-то образом он узнал, что мой сын-офицер участвовал в той давней истории. Догадываюсь, это директор краеведческого музея Богатов поведал ему. Ну так вот. Юноша осьмнадцати лет, заканчивающий ныне школу, очень настойчиво выпытывал у меня, правда ли, что участники восстания хотели вернуть царя и помещиков, как этому несчастному поколению вбивают в голову советская пресса и литература. Или же у муромских белогвардейцев были иные цели. Мне показалось, молодой человек выстраивает у себя в уме некую концепцию народно-демократической