… хорошо еще, за ветви зацепился, а так бы насмерть, наверное. С трудом поднялся, перья вокруг юлою кружат, и слышу сквозь шум: бегут, орут, собака лает, выбегают из-за кустов двое и ружье на меня направляют. Тут вся пелелена как будто спала, и я им как заору, совсем от себя такого не ожидав: “Да вы чо, мужики, охренели совсем? Вы зачем в меня стреляете?” Тут охотники дар речи и потеряли – а я то, получается, приобрел, да только осознал это позже гораздо. В общем, смотрят они на меня, охотники эти, глаза выпучили, и даже собака почему-то скулить начала. И смотрят так странно и заразительно, что и я голову вниз опустил – голый я, оказывается, весь в пуху, грязный, кровоподтеки. Страшно стало, не по себе как-то. Тут мужик один, наконец, пальцем на меня показал да как крикнет: “Маугли! Это Маугли!” А я ему в ответ: “Да какой к черту Маугли, не видишь что ли, человек я! Такой же, как ты, человек, а ты в меня из ружья!” И тут… произошло со мной что-то. Понял, что вру – не человек ведь, не совсем, точнее. И история та, с Отцом, когда он меня выкрал, в мыслях всплыла, и как дала по голове – зашатало меня, сознание почти потерял, мужики, помню, подхватили и на плечах понесли. В деревню свою принесли поначалу, а потом и в город меня отправили. А про Маугли я ж еще из детства знаю – мамочка мне перед сном его, помню, читала…”