Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена. Александр Казак
Читать онлайн книгу.
Вашему слову. Я просто не могу Вам верить. И то, как вежливо и восхищенно Вы отправляли меня творить за кордоном то, за что вы будете иметь все, а я, в конце концов пулю в затылок, как опасный свидетель, заставляет меня подумать о душе. О своей душе, выросшей в неволе. Но, как ни странно, впитавшей огромное желание жить на свободе! На свободе – значит – не зависеть ни от каких организаций, привыкших решать судьбы мира! Этим организациям – под любым флагом – наплевать на таких винтиков в их огромных машинах, как я, мой маленький сын, моя жена – дочка иммигрантов из Чили! Я помню, как еще в школе почувствовал в ней родственную, мечущуюся на просторах Сибири, душу…Поженились-то мы много позже.
…Ну, а если они меня все-таки найдут, то… мы еще посмотрим, кто из нас вперед примет соответствующие ситуации меры. Вы еще узнаете, товарищ генерал, на что способен Стрелок!
Тридцать семь лет назад, Россия
Родители Стрелка
Стрелком я называл себя, да и то лишь мысленно, с пятнадцати лет. То есть с тех пор, когда освоил в тире под руководством отца один за другим около десятка пистолетов иностранного производства. Ясно, что только в тире весьма могущественной организации подросток мог позволить себе подобные развлечения. Тем более в Сибири. Мой папа, урожденный англичанин и бывший агент британской спецслужбы, оказался в Сибири не по собственной воле. «И радуйтесь, что не в тюрьме оказались!» – сказал отцу русский человек, который доставил его в большой сибирский город с Кубы, где начинающий английский агент вляпался в очень нехорошую историю, влюбившись в молоденькую кубинку, оказавшуюся лейтенантом Госбезопасности Кубы. Самое смешное, что папа женился в Сибири на этой кубинке и родил меня, Стрелка. Папа и мама долгие годы работали преподавателями в секретном учебном заведении. Они не могли даже сами себе сказать, какую же конкретно науку они преподают русским курсантам. Языки. Манеры. Традиции и специфика культуры. Кое-что еще. Но об этом «кое-что» родители никогда со мной не говорили до тех пор, пока я сам не стал курсантом этого же учебного заведения.
Сказать, что мои родители не любили свою работу – значит – ничего не сказать. Но они настолько добросовестно выполняли все свои должностные обязанности, что их русские коллеги за годы совместной работы поверили, что все англичане и все кубинцы способны так работать. А ведь родители, как я со временем понял, ненавидели все, что оставалось за дверью нашего семейного гнезда! Они приходили вечерами в нашу уютную трехкомнатную квартиру, одна из комнат которой была всегда завалена книгами и газетами со всего мира на английском и испанском языках. Музыка, пластинки и магнитофон – тоже были по большей части испанские, английские и американские. Телевизор, особенно международные новости, папа с мамой смотрели редко. Да и зачем, если по тому, кого и куда они готовили в своем учебном заведении, они могли сами достаточно точно представить сегодняшний расклад политических сил на планете? И не только сил,