Регулирование экономики и бюрократия. Людвиг фон Мизес
Читать онлайн книгу.
на каноническую[16] доктрину о справедливой цене, отправляя в мусорную корзину все достижения экономической науки.
Немецкая историческая школа и ее многочисленные адепты вне Германии никогда не испытывали потребности в серьезном обсуждении проблем каталлактики. Их вполне удовлетворяли аргументы, которые Шмоллер и его ученики, например Хасбах, сформулировали в известном споре о методах. В течение десятилетий, разделяющих прусский конституционный конфликт [1862] и Веймарскую конституцию [1919], только трое – Филиппович, Штольцманн и Макс Вебер – сумели понять проблематичность принципа социальной реформы. При этом из них троих только Филиппович обладал познаниями о сущности и содержании теоретической экономической науки. В его системе каталлактика и интервенционизм располагаются в непосредственной близости друг от друга, хотя и не пересекаются, а решение важнейшей проблемы их соотношения остается вне поля зрения автора. Штольцманн попытался дать принципиальный ответ на этот вопрос, решение которого было лишь намечено Шмоллером и Брентано. Однако в силу объективных обстоятельств эта попытка была обречена на неудачу. При этом возникает чувство неловкости от того, что этот единственный представитель школы, который действительно ближе всех подошел к решению проблемы, не имел ни малейшего представления о точке зрения представителей враждебного ему направления. Макс Вебер остановился на полпути, поскольку, будучи занят совершенно другими вещами, был достаточно далек от теоретической экономики. Возможно, он и смог бы пойти дальше в своих изысканиях, если бы не его безвременная кончина.
На протяжении ряда лет говорят о пробуждении интереса к теоретической экономической науке в немецких университетах. При этом имеют в виду целую плеяду авторов, таких как Лифманн, Оппенгеймер, Готтль и др., которые выступили в решительный поход против системы современной субъективистской экономической науки, из представителей которой они знают только «австрийцев». Здесь не место для обсуждения вопроса о справедливости таких атак. Нас интересует исключительно то воздействие, которое они оказывают на ход дискуссии относительно возможностей системы частной собственности, регулируемой властными предписаниями. Каждый из этих авторов считает наработки экономической теории – физиократов, классической школы политэкономии и современных авторов – полностью несостоятельными, особенно выделяя в их ряду труды современных представителей экономической науки, прежде всего «австрийцев», чьи работы изображаются как плоды непостижимого заблуждения человеческого ума. Вслед за этим каждый из этих авторов предлагает, по его мнению, собственную оригинальную систему теоретической экономики, которая якобы в состоянии устранить все сомнения и окончательно решить все существующие проблемы. При этом у читателей пытаются создать впечатление, что в области этой науки в конечном счете нет ничего определенного
[Каноническая доктрина, сформировавшаяся в XII–XIII вв., трактовала все хозяйственные процессы с позиций христианских канонов и античной экономической мысли, прежде всего взглядов Аристотеля, которые были приведены в соответствие с церковными догмами. –