PRO Н А С. Григорий Саркисов
Читать онлайн книгу.
для каких людей он шьет! Котик, когда ты получишь гонорар, я обязательно закажу у него еще что-нибудь, ладно?
«Котик! – мысленно передразнивал жену Ерошкин. – Как денег нет, так «не гавкай», а как аванс получил, – так сразу «котик»…
– Жулик твой Шпингалевич, а не душечка! – отвечал он жене. – Я, можно сказать, полгода надрывался, а этот ножничками чик-чик, – и пожалте, платите! А за что, спрашивается? Взять хотя бы платье. Тряпка тряпкой, и цвет какой-то болотный. Лягушачий, прямо скажем, цвет. Пуговицы еще какие-то дурацкие… Нет, чистый разбойник этот твой Шпингалевич!
После таких слов Элеонора Махмудовна запиралась в спальне, плакала и вспоминала, как Шпингалевич уговаривал ее сшить именно такое платье.
– Мадам, – ворковал кутюрье. – В моем платье вы опять станете девочкой, и больше двадцати пяти вам никто не даст! Вам будет завидовать весь город, а может быть, и вся страна! Нет, что я говорю: вся Европа искусает себе челюсть, что у нее нет такого платья! Вы видите эту ткань? Вы видите эту фурнитуру? Такие пуговицы делают только в Париже! Клянусь мамой, это не пуговицы! Это – шедевр! Если вы увидите такую пуговицу на ком-нибудь еще, – придите и плюньте мне в бороду!
Пуговицы, по разумению Ерошкина, были самые обыкновенные, зеленые с золотым ободком, а стоили, как половина «Лады-Калина». И вот оно, болотное произведение Шпингалевича вместе с пуговицами из Парижа, висит в шкафу.
А денег – нет.
Ерошкин вздохнул, утопил сигаретный бычок в остывшем кофе, и пошел одеваться.
* * *
Через час писатель сидел в большом кресле в большом кабинете известного мецената, мусорного короля Чумодрылова, хозяина всех свалок на восточной окраине города. Сейчас король бегал по пушистому персидскому ковру, и развивал перед Ерошкиным перспективы совместной работы. От перспектив у писателя кружилась голова и чесались уши.
– Напиши роман из жизни свалки! – кричал Чумодрылов. – О деньгах не думай. Я сейчас же выдам аванс, и ты у меня будешь как сыром по маслу! Я покупаю только лучшее! Пиши, Ерошкин, пиши! Мне нужен роман! Еще мне нужен сценарий рекламы. Вот тебе идея. Я стою посреди свалки, а мне на голову сыплются золотые слитки… Ну, что-то в этом роде.
Чумодрылов подбежал к Ерошкину, положил руку на писательское плечо, и проникновенно пробасил:
– Я верю в тебя, сынок!
Конечно, если бы другой какой-нибудь тридцатилетний оболтус назвал Ерошкина «сынком», Ерошкин бы обиделся. Но Чумодрылов был невозможно, сказочно, восхитительно богат. И Ерошкин «сынка» проглотил. Ему даже стало приятно. Такова волшебная сила денег. Скажем, если какой-нибудь богатей молчит просто оттого, что ему нечего сказать, – все уверены, что в это время он обдумывает что-то очень важное, и простым смертным недоступное. А и брякнет богатый человек безделицу, или вовсе глупость, – все тут же хлопают в ладоши и восхищенно качают головами:
– Да-а, вот ум у человека… Сказал, так прямо припечатал, и, главное,