Только он открыл замок,

      Как Отелло кровососный

      Со всей дури во врага

      Вбил кулак победоносный.

      Не опишешь в двух словах,

      Что там дальше началось.

      Тот кулак пробил беднягу

      Не поверите – насквозь.

      Ảльберт глянул грустно в дырку,

      Что в грудине продолбили.

      И с тоской подумал: «Как же

      Покажусь теперь я Лии?»

      А Толян все не уймется,

      Продолжает – стыд и срам.

      Разбирать того Альберта

      Ну, буквально, по частям.

      Выбил глаз ему, и челюсть

      Лихо набок завернул,

      Чтоб бедняга одноглазый

      Жрать не смог и не зевнул.

      Рвал несчастного на части

      Будто пазл разбивал,

      Вот Альбертику несчастье

      Упырёчек-маргинал.

      Когда глаз тянул на попу,

      Анатомию поправ.

      Толик вдруг остановился,

      Осознав, что был неправ.

      Он заметил, что Альбертик

      Никакой не конкурент.

      Ведь отсутствовал у зомби

      Самый главный элемент.

      Хоботочка не имел тот,

      Где лишился – не известно,

      Может веткой оборвало?

      Иль не в то засунул место?

      Тут взгрустнулось что-то Толе.

      Он со страхом осознал,

      Что слугу любимой крали,

      По незнанию, сломал.

      Смотрит грустно, с укоризной

      На Толяна голова,

      Та, которую наш Толик

      От Альберта оторвал.

      Хоть и грустная картина,

      Но Толян не унывает,

      И трупак зомбячий в темпе,

      Как конструктор собирает.

      Воротилась упыриха,

      А у самых, у дверей

      Странный монстрик поджидает,

      Что самой войны страшней.

      Вместо ножек руки-крюки,

      Вместо попы – голова,

      Попа с глазом – на верхушке

      Шепчет странные слова.

      Ножек нету в этом чуде.

      Толик их собрать не смог.

      Долго думал: «Как приделать?»,

      А потом сложил в мешок.

      Сальвадор Дали по ходу

      Нервно курит в уголке,

      Упыриха загляделась

      И румянец на щеке.

      Дело в том, что наша Лия,

      Несмотря на деспотизм,

      Очень сильно обожала

      Напускной сюрреализм.

      Толик страстно зацелован,

      И в светлицу уведён,

      А Альбертик на пороге

      Охранял их секс и сон.

      Так с тех пор и повелось:

      Гостем стал желанным Толя,

      Релаксирует герой

      После битв на ратном поле.

      А вампирша молодая —

      Нету ей и ста годков,

      Ожидает кавалера

      Вместе с Берти-зомбяком.

      В общем, счастливо и долго,

      Так