На цокольном этаже находилась столовая, вечерами превращавшаяся в клуб, где местные «электронные паразиты» из числа студентов техникума исполняли на танцах хиты западных рок-групп на высококлассной самодельной аппаратуре. Композиция «Love like a man»4, хит тех лет, группы «Ten years after»5 до сих пор вызывает у меня некоторый трепет в области желудка.

      В нашей «делегации» я был самый младший, и большинство ребят относились ко мне как к малолетнему несмышленому братишке, всячески опекали и ненавязчиво учили уму-разуму. Отношения в группе сложились тепло-приятельские, но и романтические амуры кружили головы нашим КИДовцам и польским сверстникам. У меня этот романтизм был еще впереди.

      По подобию октябрятских звездочек нас разбили на пятерки, исходя из ареала московского проживания и возникших дружеских симпатий. Каждой ячейкой руководил прикрепленный педагог, а всеми пятью «звездочками» старший группы – директор образцовой московской школы. По счастливому совпадению, он возглавлял одно из учебных заведений Пролетарского района столицы и чувствовал особую ответственность за меня, восьмиклассника соседней обители знаний.

      Наш «вожак» прикрепил ко мне в качестве индивидуального шефа Юрку Колоскова, своего ученика и сына начальника РайОтдела милиции. Шустрый опекун многому научил младшего товарища. Именно он проторил тропу в пункт обмена валюты в одном из трех центральных универмагов Варшавы «Sava», где на втором этаже, не спрашивая документов, на выисканное во всех карманах советское «серебро», мне выдали аж 90 злотых. Инвалюту я успешно вложил в покупку подарков для родни, и чрезвычайно редко, в силу «душившей жабы», тратил на местное, не идущее