…Не мне, а старости моей, поизносившейся в десятках разочарований, сложно было поверить, что возникло вдруг в равнодушном и справедливом мире (против этого ты уж во всяком случае не станешь возражать, старушка-вострушка, верно?) с неба упавшее избавление тебя от непонимания. Того самого, над которым ты когда-то, в силе и славе молодости, в свои тучные годы, ещё счастливо-близорукая, привыкла посмеиваться, и влет диагностировать у других, как лёгкую форму параноидального эгоизма… И на которое теперь, в эпоху фатальной дальнозоркости, сама себя уже осознанно обрекла из очень – Господь свидетель! – важных, и где-то даже трагических резонов.

      Но вот чтобы понимание так просто пришло к тебе, на закате обыкновенного хлопотного дня, с суковатой палочкой и умными глазами… Сколько видела моя зрелость и старость умных глаз, которые рано или поздно подергивались дымкой недоверия, непонимания, а главное – нежелания понять, потому что понять – это обязательно принять и разделить. И не меня, пусть ни на кого не похожую, но всё-таки прожившую достойную жизнь, состоявшуюся и самодостаточную, – а мою щемящую ответственность за кого-то другого, кого в своё время имела то ли мужество, то ли неосторожность понять и взять под защиту. Кто отважится встать со мной в моей ситуации – спиной к спине у мачты, против тысячи вдвоем?!