– Согласен? – услышал он ровно бы издалека голос ласкового Бычка.

      Однако в облике издателя уже не было ни веселости, ни лукавства. Глаза его стали жесткими и пытливыми.

      – Повтори! – не сказал, а приказал Алексей.

      – Я выплачиваю тебе твою долю, а ты называешь засланного ко мне казачка.

      – Моя доля – сколько?

      – При мне только штука баксов. Потом я все подсчитаю.

      – В сейфе у тебя не штука, а четыре.

      Мысли хозяина апартаментов панически метнулись к цыпочке из приемной. «Неужели она? Завтра же поменяю!». Алексею надоела эта игра, он чувствовал необъяснимую усталость. Сказал почти равнодушно:

      – Давай четыре, и мы в расчете.

      – А информатора?

      – Пока тебе ничего не угрожает. Налоговая не тронет.

      – Откуда знаешь?

      – Не спрашивай… Но из тени свой бизнес выводи. Не обеднеешь. Твоей заначки на островах на жизнь хватит.

      Лицо издателя искривилось. Открыл рот, намереваясь что-то сказать, но раздумал. Алексей услышал его еще до того, как разомкнулись ясные уста Ласкового Бычка: «Со спецслужбами связался Скворец! Ссориться с ним никак нельзя, дружить надо».

      Затем молча, отдернул стенную шторку, открыл дверцу вмурованного в бетон железного ящика. Вытянул долларовую пачку, двинул ее по столу к Алексею.

      – Здесь четыре.

      Алексей автоматически отделил половину, затолкал в потайной карман афганки. Нет, не для заначки. Вроде бы эти две тысячи нужны ему были для особой надобности. Вот только какой надобности – он и сам пока не понимал. Но то, что она есть, было для него бесспорным. Другую половину небрежно сунул под нагрудную липучку и поднялся.

      Бычок сказал на прощанье:

      – Главное в конфликте – глицерин. Будем дружить?

      – Посмотрим…