Почтовая станция Ратсхоф. Приют контрабандиста. Евгений Рудашевский
Читать онлайн книгу.
своего отношения к ожидавшей нас прогулке.
Нужная нам вершина едва достигала семисот метров. Вихра сказала, что пешком мы доберёмся до неё часа за два, и вроде как извинилась за не самую внушительную высоту местных гор. Я ответила, что мы привыкли к плоскому калининградскому простору и считаем здешние Родопы громадными. Рассказала Вихре, что луга у Полесска, где живёт моя двоюродная бабушка, вообще лежат ниже уровня моря, и мы заторопились на улицу.
Из-под оградок высовывались сонные и какие-то чахлые собаки. Утомившись от недавней переклички, они теперь явно рассчитывали подремать и провожали нас безучастным взглядом.
К половине седьмого дымка отступила, и округа налилась красками. На садовых грушах проступил багровый румянец – так и подмывало укусить их за упругий бочок. Зазеленела крона старого вяза, засеребрилась гладенькая кора молодой ольхи, а на склонах охраняемой природной территории «Момина скала», где нас ждала горная библиотека, теперь хорошо просматривались и каменистые осыпи, и заросли пышных кустов.
По центру города разбрелись лошади. Они неторопливо цокали по асфальту и рвали жухлую траву за тротуаром, над ними шумели и метались от дерева к дереву воробьи, а люди ещё не появились. На столах единственного в Маджарове ресторанчика стояли тарелки с остатками вчерашней еды, бокалы недопитого вина. Пройдя ресторанчик, мы вскоре повернули налево и очутились в квартале из десятка трёхэтажных панелек, и каждая панелька со своим двориком была самостоятельным мирком с беседками и лабиринтом плодовых кустов.
Мы выбрались на тропу, петлявшую между зарослями ежевики, и наконец пошли на подъём. Путь оказался простым, и я то убегала вперёд, то спускалась обратно. Фотографировала листья, колючки, ягодки, пробовала поймать в кадр юрких птичек и отправляла фотографии маме. Затем переключилась на цветочки. Они тут попадались и красные, и синие, по большей части мне незнакомые, но и такие, которые я знала по нашим калининградским краям, вроде жёлтенькой яснотки.
Я взмокла и пожалела, что не оделась полегче, ведь день только начинался и обещал быть жарким. Ещё и колготки сползали! Приходилось подтягивать их повыше, аж на самую майку. Видя, как я мучаюсь, Настя смеялась, и я успевала её, смеющуюся, сфотографировать. Потом фотографировала бодренькую Вихру в неизменных кроксах, смущённого Гаммера и не слишком довольного моим вниманием Глеба.
Когда тропа пошла круче, я запыхалась и угомонилась. Больше не бегала, не суетилась – ну хоть колготки перестали сползать – и только старалась не отстать от других, а места подступили хвойные, запахло сосной, и воздух стал таким лёгким, ароматным, что хотелось не вдыхать его, а жадно глотать.
С тропы мы выбрались на грунтовую дорогу. Дошли до развилки и обнаружили выцветшие бело-жёлто-белые полоски туристической тропы. На морщинистой коре старого дуба, приколоченные, держались