Огонь мягко освещал просторную комнату, отделанную дубовыми панелями, с огромной кроватью у дальней стены, парчовыми занавесками и портретами предков на стенах. Камин, вопреки моим ожиданиям, не поражал размерами отесанных в старину каменных массивных глыб. Он был облицован полированным мрамором, оборудован наклонной решеткой и украшен изящным английским фарфором.

      Комната подходила наследнику идеально. Томас Элиот. Золото высшей пробы.

      Мы лежали, обнявшись, на ковре и смотрели на весело потрескивающее пламя.

      Мне нравилось ощущать его рядом, чувствовать руки на своих плечах, губы на коже. Я хотела, чтобы он довершил начатое, но ему нравилось лишь мучить меня, подводя к самому краю, заставляя желать его, грезить о нем, особенно ночью, когда мои пальцы едва ли могли потушить тот огонь, что разгорался между нами.

      – Пройдись со мной в парке завтра ночью, – прошептал он.

      – И все? – Я перевернулась на бок, моя ладонь скользнула по пуговицам жилета. – Я могу делать куда как более занимательные вещи.

      Его рука решительно накрыла мою. На пальце сдержанно поблескивал фамильный перстень-печатка.

      – Ты достойна большего, чем это. Ты станешь хозяйкой этого дома.

      Неужели… Сердце застучало с невероятной скоростью.

      – Ты правда женишься на мне? – Дрожь в голосе скрыть не удалось.

      Мне хотелось верить, что это правда.

      С каждым днем я влюблялась в него все больше и больше. Мы обменивались ничего не значащими репликами за обедом, изредка катались верхом. Если он покидал замок, дни без него становились пустыми и бессмысленными. Мне начинало казаться, что без него меня как будто бы и вовсе нет.

      – Как я могу поступить иначе?

      Райден Дэвис отложил телефон и нахмурился. Аттина не брала трубку четыре дня. Он пребывал в искреннем недоумении и уже начинал злиться. То, как она танцевала с Амиром на приеме Миранды Коллингвуд, шло вразрез с тем, что она сказала у бассейна.

      Райден закинул ноги на соседнее кресло, устраиваясь поудобнее.

      С самой смерти Марины Вейсмонт все в его жизни шло наперекосяк. Друзья вели себя странно – отец чудил в преддверии Сопряжения, но самое страшное, у Райдена начались проблемы с памятью. Целые минуты, а то и часы выпадали из воспоминаний. Он не мог вспомнить,