Август нашей жизни. Женя Онегина
Читать онлайн книгу.
дела мои плохи. Частичная трансформация или умение сдерживать оборот – навык, доступный далеко не каждому молодому хранителю. И я всегда и не без основания гордился собственной выдержкой. Только вот вчера это сыграло со мной злую шутку.
Оборот, даже частичный, на глазах у людей наказуем. Жестко наказуем законами рода. И даже зная, что меня подставили, отец не сможет просто проигнорировать этот факт. Под ложечкой засосало. Я сглотнул вязкую слюну и трусливо потянулся к Черному, ненавидя себя за собственную слабость. Мой зверь откликнулся сразу. Недовольно заворчал, прислушиваясь, а потом мое сознание взорвалось диким ревом. Он все понял, мой дракон. И горевал о предстоящей разлуке.
Я вцепился руками в столешницу, пытаясь сдержать бушующую внутри моего сознания ярость. Сидящий напротив Юрский вздрогнул и побелел как полотно. Полицейский, дежуривший у двери, отклеился от стены и сделал пару неуверенных шагов в мою сторону. Я прикрыл веки в надежде, что в полутьме допросной никто не заметит ставшие вертикальными зрачки. Черный продолжал бесноваться, и впервые в жизни я не имел ни малейшего представления, как остановить оборот.
Дверь открылась слишком громко. От чистой силы, разлившейся в воздухе, я задрожал и впился в край стола отросшими когтями. Черный покорно затих. Отец, безмерно уставший и предельно собранный, вошел в допросную и, не тратя слов на приветствие, швырнул Юрскому темно-синюю пластиковую папку. Проговорил почти лениво:
– Мой адвокат свяжется в вами сегодня. Надеюсь, нам удастся разрешить этот нелепый конфликт примирением сторон. Уверяю вас, в ближайшее время мой сын не сможет покинуть город.
Я с трудом поднялся на ноги и тут же пошатнулся. Детина из охраны отца бережно подхватил меня под локоть и заботливо вывел в темный коридор. В нос ударил резкий запах плесени, растворимого кофе, мочи и крови.
У ступеней парадной нас ждал знакомый тонированный минивен. Удар в солнечное сплетение отбросил меня на капот автомобиля. Я замотал головой, пытаясь очистить сознание от покорного поскуливания Черного, подчинившегося воле старшего. Следующий удар пришелся на скулу. Очки в тонкой оправе полетели на асфальт, и отец тщательно растоптал их каблуком. Горячая кровь хлынула носом, заливая глотку, не позволяя сделать вдох. Я запрокинул голову и уставился на затянутое свинцовыми тучами питерское небо.
– Бергер пропал, – произнес отец, когда я смог, наконец, дышать. – Елисавета ничего не знает и Изумрудного не чувствует. Во что вы опять ввязались, сын?
Глава вторая
К моему ужасу за ужином в нашем доме на набережной реки Фонтанки собралась вся семья. Папенька Иван Львович Баженов, меценат и просто очень уважаемый гражданин Петербурга, его молодая супруга Аглая – человечка, взирающая на меня с неподдельным страхом (не зря, кстати, она мне сразу не понравилась), уставшая и осунувшаяся Елисавета Александровна Аракчеева-Головина – жена моего доброго друга Бергера, дядья разной степени родства в количестве пяти штук и горячо любимая мною тетушка Светлана Аркадьевна Головина, старшая сестра моей матери. Вот она улыбнулась мне нежно и немного грустно. Светлана