Эпоха невинности. Эдит Уортон
Читать онлайн книгу.
странное сочетание они собой представляли, ни какую вольность позволил себе герцог, без спросу привезя с собой спутницу, – впрочем, как догадался Арчер, следовало отдать герцогу справедливость: он и сам не сознавал своей оплошности.
– Разумеется, я хочу с вами познакомиться, дорогая, – пророкотала миссис Стразерс своим раскатистым голосом, идеально соответствовавшим ее смелому плюмажу и немыслимому парику. – Обожаю всех, кто молод, интересен и очарователен. Герцог сказал мне, что вы любите музыку – не так ли, герцог? Вы ведь, кажется, сами играете на фортепиано? Не хотите ли послушать Сарасате завтра вечером у меня дома? Я что-нибудь устраиваю каждый воскресный вечер – это время, когда Нью-Йорк не знает, чем заняться, поэтому я говорю: «Приходите, скучно не будет». Герцог подумал, что против Сарасате вы не устоите. У меня будет много ваших друзей.
Лицо мадам Оленской просияло от удовольствия.
– Как любезно с вашей стороны! И как мило, что герцог подумал обо мне! – Она пододвинула кресло к чайному столу, и миссис Стразерс с наслаждением погрузилась в него. – Разумеется, я с радостью приеду.
– Вот и славно, моя дорогая. И возьмите с собой своего молодого человека. – Миссис Стразерс по-приятельски протянула Арчеру руку. – Никак не вспомню вашего имени, но уверена, что мы с вами встречались, я встречалась со всеми и здесь, и в Париже, и в Лондоне. Вы не дипломат? У меня бывают все дипломаты. Вы тоже любите музыку? Герцог, обязательно привезите его.
– Непременно, – донеслось из зарослей герцогской бороды, и Арчер ретировался, отвесив всем круговой поклон и чувствуя нервозность, какую испытывает робкий школьник в присутствии невнимательных и равнодушных взрослых.
Он не сожалел о такой развязке своего визита, ему лишь хотелось бы, чтобы она наступила раньше и избавила его от напрасного изъявления чувств. Как только он вышел на пронизываемую ветром улицу, Нью-Йорк снова стал громадным и близким, а Мэй Уелланд – самой очаровательной женщиной в нем. Он зашел к своему флористу, чтобы послать ей ежедневный букет ландышей, о котором он, к своему смущению, забыл утром.
Написав несколько слов на своей визитке, он в ожидании конверта оглядел утопавший в цветах магазин. Его взгляд упал на купу желтых роз. Он никогда прежде не видел роз такого солнечно-золотистого цвета, и его первым побуждением было послать их Мэй вместо ландышей. Но с образом Мэй они не гармонировали – в их жгучей красоте были излишняя роскошь и страсть. Во внезапном порыве, почти не отдавая себе отчета в том, что делает, он велел флористу упаковать их в длинную коробку и, сунув в конверт другую визитку, написал на нем имя графини Оленской, но, уже дойдя до выхода, вернулся и, вынув карточку, оставил на коробке пустой конверт.
– Вы отправите их прямо сейчас? – спросил он, указывая на розы.
Флорист заверил его, что сделает это немедленно.
На следующий день он уговорил Мэй сбежать после ланча в парк на прогулку. По старомодному обычаю нью-йоркских семей, принадлежавших к