Рулька, утица и капуста. Ярослав Полуэктов
Читать онлайн книгу.
как натяжное французское небо Экстензо аж до Парижа.
Прага де, уже наступала читателю на пятки.
Врут: не писал Кирьян Егорович о Праге, ибо он пишет не сытную с порохом и кровью «Войну и мир», и не «Графоманию»1 с весёлыми девочками недоделанного клана «ЖУИ», где бьют они друг дружку по мозгам… Слава богу, не палками, а подушками.
Летят из тех перья и пух, не верблюжья шерсть, не говно шелкопрядов, добавляемое для массы. Ну и китайцы, какой же жмотный народ…
Какой занудный сам Кирьян Егорович, мысли теряет на ходу… О чём писалось-то? Да и не важно, главное, чтобы писалось бы хоть бы что, пусть бы даже выпрыгивали из Кирьяна Егоровича обычные жевательные шванки.
Словом: в сохранности всё, ещё благодаря прекрасной зрительной и умственной памяти Кирьяна Егоровича, хоть в последнем и имеются сомнения.
А стиль назовём «минималистским разговорным стилем»: материальных деталей тут весом-то всего на пару кило. Можете сами проверить.
3
Непонятливый с утра Бим: «Я чёрствый?»
Малёха бурчит сквозь зубы. Ему не нравится Бим. Бим не примитивно чёрствый, Бим тупо пьяный со вчерашнего.
Едва посмотрев на еду, голодный Малёха ставит на неё клеймо стопроцентной некондиции. Он в полном унынии.
– Вот ч-чёрт! Опять говно.
Да-да, автор будто в воду смотрел, угадав молодёжное определение качества пищи.
– Ну смотри, смотри чё, чё тебе? Вот хлеб, сыр, вот это самое. Чё? Чё? Чё! Хлеб, сыр, масло, – хвалит завтрак генерал-отец.
Старички-неродственники боковым зрением и не без иронии наблюдают за процессом кормления Ксаниванычева сына. Они бы такого огрызания со стороны своих детей не допустили бы. Ещё бы приструнили, цыкнув. Или прочли бы лекцию о перестроечном времени. И сравнили бы постперестроечное время с дальним, уменьшенным в сто крат отзвуком голодомора. А их настоящее время, если мерить по одной линейке, соотнесли бы с царским столованием для иностранно прибывших бояр.
– А Чё бог послал! – говорит Бим нравоучительно, многозначно и под восклицательный знак громозвучно и с рыгом в свой поедальный прибор, будто в микрофон при радиозаписи предвкуше'нной молитвы, предназначенной тюремным петушкам и феям траха, посаженным в Новом году за один многострадальный стол с ёлочкой посередине, где можно не только здоровски отобедать, но и с изыском оттянуть как Снегурочку, так и самого товарища Деда Мороза.
Аж подпрыгнули в тарелке вкуснее некуда кусочки.
– Даж очи всѣхъ на Тя, Господи, уповаютъ, и Ты даеши имъ пищу во благовременiи: отверзаеши Ты щедрую руку твою и исполняеши всякое животно благоволенiя. Цыть, грешники! Хрясь поварёшкой в твердь, млин, лбяную!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить