В Харборе творилось чёрт знает что. Когда конвой, в котором ехала телега с пожитками Эдгара проехал под аркой каменных ворот и оказался на улицах, Де Бош подумал, что найти для Сафии лошадь было хорошей идеей. Он оглянулся и встретившись глазами с этой девушкой тут же отвёл взгляд. Кажется, он опять покраснел. Это было стыдно, но Эдгар постепенно начал привыкать к этому. Сафия выглядела прекрасно, мужской костюм не мог скрыть того, что она женщина, да она и не стремилась к этому. Длинные чёрные волосы разметались по плечам, из-за крупной груди Сафия расстегнула две верхних застёжки своего камзола. Стоявшие у ворот латники уставились на неё. Прыщавый юнец с лошадиным вытянутым лицом даже приоткрыл рот от удивления. Эдгар ощутил одновременно гордость и укол ревности. Поравнявшись с девушкой, он проговорил с плохо скрываемым раздражением:

      – Прикройся! Ты привлекаешь слишком много внимания!

      Сафия загадочно улыбнулась.

      – Как прикажете, мой принц! – проворковала она, закутываясь в свой длинный красный плащ.

      Её томный бесстыдный взгляд снова смутил Эдгара. Он раздражённо ударил вздрогнувшую лошадь хлыстом опередив свою спутницу на целый корпус. Де Бошу показалось, что Сафия тихонько рассмеялась. Ей нравилось дразнить его, нравилось видеть, как он смущается. Почему Эдгар не мог даже разозлиться на неё?! Он поймал себя на том, что перестал называть Сафию шлюхой даже в своих мыслях. Хотя она, конечно, была шлюхой. И всё же Эдгар никогда ещё так сильно не увлекался женщиной. Он давно уже решил для себя, что ему это просто не нужно. Теперь же он думал, что просто до сих пор не встречал такую как Сафия! Это было глупо, но он по-настоящему увлёкся этой девушкой с пониженной социальной ответственностью. Когда Эдгар увидел её в первый раз в купальне своего брата и она неожиданно взволновала его, он решил, что это просто зов плоти. Хоть ранее он и не чувствовал такого, но думал, что, удовлетворив свою страсть потеряет интерес к этой девушке. Но этого не случилось. Наоборот, с каждым днём он всё сильнее привязывался к Сафии. Кажется, впервые у него появился человек, которым он дорожил. Эдгару приходило в голову, что она может быть шпионкой или даже наёмной убийцей, ждущей только подходящего момента, чтобы подсыпать яд в его пищу, но он быстро понял, что прогнать Сафию он не в силах. Даже если это будет стоить ему жизни. Когда она засыпала, он подолгу смотрел на её спящее лицо. Не потому, что опасался того, что она перережет ему горло во сне. Впервые в жизни, в душе Эдгара родилось смутное приятное чувство. Теплота в груди возникала, когда он смотрел на неё, занимался с ней любовью или просто касался её руки. Это было очень необычно для него и в тоже время Эдгар почему-то бережно лелеял эти глупые чувства, словно это был красивый цветок или пушистый котёнок, нуждающийся в