Хотя Крым я знал с детства, в его западную горную часть впервые попал в конце 70-х благодаря Сереже Рыженко, у которого были друзья в Крымской обсерватории, в поселке Научный – это рядом с Бахчисараем. Мы гуляли по окрестностям, ходили на Тепе-Кермен, и я сразу полюбил эти края. Потом, с начала 80-х, с Андреем Филипповым, Димой Мачабели, другими друзьями я каждое лето посещал Бахчисарай. Мы приезжали туда на поезде, ели казавшиеся очень вкусными пельмени в привокзальном заведении, запасались вином, ехали на автобусе мимо Ханского дворца до Староселья, поднимались на плоскогорье напротив Чуфут-Кале и устраивали там стоянку. Несколько дней бродили по горам, потом спускались к морю.

      Сначала Ханский дворец меня обескуражил, я еще вовсе не понимал сути исламской архитектуры. Да и вообще, он казался маленьким и провинциальным. И что это такое «Фонтан слез»? С какой стати Пушкин про него стихотворение написал – глупость какая-то! Но постепенно я проникся настроением бахчисарайского сераля и, когда увидел в Стамбуле колоссальный дворец султанов, смотрел на него через оптику бахчисарайской бледной реплики османского величия.

      В 80-е городок был обшарпанным и по-советско-крымски нищим, туристы там появлялись редко, Ханский дворец-музей обветшал. Еду раздобыть было трудно – имелся один ужасный ресторан и одна чебуречная. Но была там нежная элегическая атмосфера.

      Потом я уехал во Францию и до начала 90-х, кажется, не бывал в Бахчисарае. Город сильно изменился, начали возвращаться татары, с минаретов зазвучала молитва. Пооткрывались кафе и рестораны, шла бурная торговлишка. В 1995-м мы сделали во дворце забавную выставку «Сухая вода» – исключительно акварели, а акварелью из ее участников мало кто умел работать. Из Москвы туда приехала толпа друзей и знакомых, человек сто, заселили всю полуразвалившуюся бахчисарайскую гостиницу. Жители, по-моему, не понимали, что творится. Но не возражали.

      Потом я не возвращался больше десяти лет. Поводом приехать снова оказалась подготовка большой русско-греческо-турецко-украинской выставки, о которой Андрей Филиппов мечтал много лет. Первыми в июне 2008 года в Бахчисарай из Москвы на рекогносцировку приехали Оля Лопухова, Андрей и я, из Стамбула – турецкая кураторша Берал Мадра, из Салоник – Мария Цанцаноглу. Потом, в сентябре, все уже собрались на выставку.

      В 2008-м Бахчисарай я, естественно, узнал. Но изменения были огромные. Повсюду лавки и рестораны, шумная торговля сувенирами и татарскими