Высокие сосны теснились к скалам. На горной речке среди порогов застыл водопад. Сверкал лёд самоцветами от солнца. Казалось, дивный хрустальный дворец возник перед пропастью.

      Дорога повернула вдоль берега реки и упёрлась в стену из заострённых бревен, врытых в землю.

      Проехали через ворота во двор крепости. С трёх сторон возвышались неприступные скалы. Над вершинами кружились орлы.

      Несколько изб и сторожевая башня примкнули друг к другу. Лишь часовня одиноко стояла от построек.

      Из избы с резными деревянными решетками на окнах вышел Никита Салков. На плечи накинута кунья шуба. Красная рубаха надета навыпуск, на груди вышитая золотом и шелками. На ногах порты из сукна, сапоги из зелёного сафьяна. На голове горлатная шапка. Ни разбойник, а знатный боярин.

      – Важных птиц доставили! – со смехом поприветствовал Никита товарищей.

      Спустился с крыльца, подошёл, расправляя намасленные усы словно кот

      – Ну, как, Велига! Я тебя предварял, что без поручных записей, коли попадёшься поперек либо вдоль – выпарю! Сам скинешь портки либо подоспеть на выручку?

      – Ты, видимо, окаянный бес, раз обличье меняешь. Не пойму я, кто ты стрелец или разбойник? Если стрелец, к чему эта карусель с одеждой, коли буян, зачем тебе как волку редька поручные записи?

      – Праведен твой гнев, мне записи не к чему. А вот тебе понадобятся. До монастыря, ей-ей, далёко ехать. Стоит ли? Не ровен час, на настоящих стрельцов нарвётесь либо на волков. Аще волкам ваши записи ни к чему. Съедят и так с потрохами, имя не спросят. Зачем же рисковать?

      – У нас вестимое деяние для братии.

      – Какой разговор! Дело не сокол, не улетит!

      – Так ты атаман?

      – Нет, я не атаман. Покличь, Кремень, атамана, – обратился Салков к рыжебородому верзиле, стоящему сзади.

      Кремень вынул рожок из-за пазухи, призывно протрубил.

      Два молодца встали на крыльце возле двери. Мушкеты направили на Велигу