Неслучайные люди. Маша Трауб
Читать онлайн книгу.
равно никто не ест. – Инна вывалила содержимое вазы в сумку.
Рита улыбнулась.
– Нет у нее никаких детей, – хмыкнула секретарша Юля, подливая себе шампанское.
– Как нет? – ахнула Рита. – Она же рассказывала, что четверо: Сева, Нюся, Викуля и Кирюха.
– Ага, только это не дети, а мягкие игрушки. Ну, собака, зайчик, кот, пингвин – не помню точно, – хмыкнула Юля. – Инна чокнутая на детях. Своих не могла родить, вот завела игрушечных. Их и убегает баюкать и укладывать. Сижу с ней в одной комнате, у меня тоже начинает ехать крыша. Она им звонит, сказки читает. Не знаю, как ее муж терпит. Он же за все игрушки отвечает. Работать не может, инвалид. Работал в Чернобыле, еле жив остался после той аварии. Не может иметь детей, а Инка не может его бросить. Это вроде как предать. Вот он и разговаривает с ней разными голосами. А что ему остается, если она его содержит? Она этим игрушкам одежду покупает в магазине для младенцев, смеси, чтобы кормить. В общем, больная на всю голову. Зачем она нужна, когда уже можно все на диктофон записать? Но ее главный держит – он давний друг ее мужа. Вроде бы еще школьный. И редактор ценит – только Инка может со старперами общаться. Этими, которые не знают, куда тыкнуть в компьютере. По старинке привыкли. А Инка, считай, за них тексты пишет – где что нужное вставит, где лишнее уберет. Был такой один – вроде бы в прошлом чуть ли не великий журналист, а потом все, кирдык.
– Умер? – ахнула Рита.
– Нет, но можно считать, что умер – деменция, развивалась быстро. Слова забывал, родных перестал узнавать. Только Инку и помнил. Так ей два года удавалось скрывать, что у того деменция. За него, считай, писала. Знала и стиль, и все эти прибамбасы.
– Это… очень трогательно, удивительно, – заметила Рита.
– Ну да, очень трогательно платить за чужую деменцию. Мне так никто не заплатит, – хмыкнула секретарша. – Если ты свой, глаза закроют, если нет – уволят.
– Но ведь хорошо, что поддерживают человека… – заметила Рита.
– О да, у нас вообще богадельня! – зло рассмеялась Юля. – Вон, видишь мужика? – Она показала на стоявшего в дверях мужчину. – Это Игорь, муж нашей машинистки Нади. Когда-то она диплом нашего главного редактора перепечатывала. И курсовые за него писала. Наш главный ее держит, помня прошлое. Надя запила. Вроде как сейчас зашитая, но, когда развязывается, уходит в запой. Если на больничном, значит, в наркологической клинике лежит. Главный ее куда только не отправлял – она все равно слетает с катушек.
Надю Рита помнила. Как-то та появилась в бухгалтерии, принесла творожную пасху, такую, какую Рита ела в детстве – сладкую, вкусную, как делала бабушка. И кулич тоже был тот самый, из детства. С глазурной корочкой сверху, мягкий, не сухой – бабушка для сладости пропитывала сиропом. Надя поздравила всех с Пасхой, потом еще принесла тарелку с яйцами, которые сама красила – луковой шелухой, с обрезками кружев, чтобы на скорлупе появился узор.
Рита не могла себе представить, что эта милая улыбчивая женщина