Дмитрий Донской. Николай Борисов
Читать онлайн книгу.
этих выписок и параллельных текстов других летописей историк М. Д. Приселков создал реконструкцию текста сгоревшей Троицкой летописи.
Рогожский летописец возник в 40-е годы XV столетия. Симеоновская летопись, написанная в 1540-е годы в одном из подмосковных монастырей, несмотря на сравнительно молодой возраст самой рукописи, своими корнями глубоко уходит в книжность ранней Москвы.
Много уникальных подробностей, смешанных с обильной риторикой, сохранила Никоновская летопись (1520-е годы).
Новгородский взгляд на события содержит целое гнездо новгородских летописей во главе с Новгородской первой летописью старшего и младшего изводов. Уцелели и несколько псковских летописей. Что касается других крупных городов и монастырей, то их летописная традиция сохранилась фрагментарно, в составе общерусских летописных сводов.
К летописям прибавим актовый материал: духовные и договорные грамоты Дмитрия Донского, немногочисленные акты его времени. Политика московского князя по отношению к церкви представлена в актах митрополичьей кафедры и Константинопольского патриархата.
Литературные произведения второй половины XIV–XV столетий, так или иначе связанные с Дмитрием Донским, – это прежде всего памятники Куликовского цикла – летописная повесть о Куликовской битве, «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище», а также «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского».
Помимо письменных источников, для изучения той далекой эпохи необходимо использовать и вещественные: археологические материалы, произведения художественного ремесла и др.
«Вживание» в историю требует посещения тех мест, где ступала нога великого человека, где происходили важные события.
Куликовская битва – безусловно, великое событие отечественной истории и вершина славы князя Дмитрия Ивановича. Но в потоке его жизни это лишь один эпизод, один день одного года из отпущенных ему 38 лет 7 месяцев и 7 дней. В этой книге нам хотелось бы – насколько позволяют источники – показать читателю князя Дмитрия Ивановича во всей полноте его жизни и во всей противоречивости его характера.
А. Авон. Куликовская битва. 1849
Князь Дмитрий не был «героем одного дня». С юных лет и до последнего вздоха он служил делу, которое завещали ему отец и дед, – делу, которое один писатель той эпохи метко назвал «собиранием Руси».
Дмитрий получил в наследство от отца Московское княжество, а 30 лет спустя оставил сыну еще сырое и рыхлое, но уже узнаваемое Московское государство. Он в несколько раз расширил территорию своих владений и усовершенствовал систему управления ими. Он первым из русских князей «татарского периода» начал чеканить собственную монету. Он почувствовал себя русским царем – самостоятельным правителем независимого и сильного государства.
Воспитанный заядлым книжником митрополитом Алексием, он не только знал назубок