Странствие по таборам и монастырям. Павел Пепперштейн
Читать онлайн книгу.
этот маскарад, полагал, видимо, что папиросы давно ушли в прошлое, но Це-Це с друзьями, как и прочие парни из украинских и южнорусских городов, спокойно курили папиросы в реальной современности, добавляя в табак немного плана или же забивая гандж в пустые гильзы чистяком. Вот разве что «Север» действительно не попадался в продаже, исчезли «Казбек» и «Герцеговина Флор», но оставались еще на радость молодежи «Беломор», «Ялта», «Сальве», «Богатыри» и даже появился новенький остроумный «Порожняк» – папиросы без табака, в красно-желто-зеленых или черных коробках с серебряным паровозиком.
Затем птицеголовая девушка проводила их в «отдел кадров» – здесь все выглядело как в 1937 году, только портрета Сталина не хватало: за широким столом, в свете зеленой лампы сидели два пожилых кагэбэшника с усталыми лицами и прихлебывали чай из стаканов в подстаканниках. В этом кабинете Це-Це попросили заполнить гигантскую анкету с десятками биографических вопросов, но он не стал этого делать – игра не увлекала.
– Я родился в Тибете, в цыганской семье, вскоре после рождения взошел на цыганский престол в Лхасе, и к этому мне добавить нечего, – сказал он шутливо, отодвигая от себя анкету. Кагэбэшники стали злиться и что-то бормотать про тюрьму, которая имеется у них здесь для таких вот дерзких шутников, но фарс пресекся очередным появлением Прыгунина – тот быстро вошел, одетый не по-советски, а в своей обычной одежде.
– Потом, потом… – раздраженно махнул он рукой поддельным пожилым кагэбэшникам (эти, впрочем, явно были когда-то подлинными). На Прыгунина они взирали так, как если бы он и был портретом Сталина, которого здесь так не хватало.
Прыгунин, как уже отмечалось, не производил впечатление прыгучего существа, он появлялся незаметно, тихо, быстро – выныривал, как выпадает из тьмы скомканная бумажка или измятый носовой платок, но перед ним словно бы скакали невидимые прыгучие мячи – оранжевый, лиловый и зеленый. Этих мячей не существовало в действительности, так что непонятно, отчего они окрашивались в столь определенные цвета. Схватив Це-Це за локоть с некоторым подобием трепета, кинорежиссер повлек его куда-то.
– Процедура регистрации в отделе кадров необходима, но ее можно слегка отложить, – шептал он доверительным говорком. – Сначала вам надо осмотреться, посетить буфет, познакомиться с товарищами, с коллегами… Ну и, конечно, закусить и пропустить рюмочку с дороги.
Что означало это «с дороги», оставалось неясным: видно, кинорежиссер забыл, что Цыганский Царь из местных, харьковчанин, ему чудилось, что Це-Це прибыл издалека, возможно, прямиком с вершин Тибета, где его короновали на царство.
– Я не пью, – произнес Це-Це.
– Как это не пьете? – Прыгунин даже замер, и его бледные щеки задрожали. – Совсем?
– Совсем, если речь об алкоголе.
Это сообщение отчего-то очень расстроило режиссера.
– Скверно… Вот это очень и очень скверно. Ведь вам надо как-то сработаться