Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X. Алексей Ракитин
Читать онлайн книгу.
понятную любому разумному человеку мудрость: уж коли накосячил, то будь готов нести тяжесть расплаты за содеянное.
Пэтти Льюис поняла, что допустила большую ошибку, связавшись с идиотом [разумеется, в бытовом понимании этого слова], но при этом она не считала возможным обращаться за помощью к окружающим. Женщина по-настоящему боялась того, что отец, узнав о выходках Андервуда, попросту пристрелит его, после чего отправится в тюрьму. Обдумав сложившуюся ситуацию, Пэтти явилась в дом шерифа Крауза, рассказала ему о происходящем и спросила, сможет ли тот надеть намордник на свою собачку, или её придётся пристрелить? Шериф пообещал решить вопрос и действительно решил его моментально. В присутствии Пэтти он позвонил дежурному по службе, приказал разыскать Ламонта, и когда тот перезвонил, сообщил ему, что запрещает когда-либо приближаться к Пэтти Льюис.
И на этом всё! История закончилась… Ламонт Андервуд более не беспокоил Пэтти Льюис. Как оказалось, безудержно ревнивый, плаксивый и неуправляемый детектив вполне даже управляем, и собственные ревность и слёзы он – когда это надо – вполне даже умеет обуздывать.
Может показаться невероятным, но даже после окорота, полученного от шерифа, Ламонт Андервуд не отказался от своих замашек. Во время сбора информации о нём в 1994 году детективы отыскали 2-х женщин – их звали Моник и Линда – история общения Андервуда с которыми в точности повторила всё то, о чём рассказывали Пэтти Льюис и Дженни. Причём до самых мельчайших деталей, вплоть до рисования пенисов на стенах церквей, воровства водительских удостоверений и демонстрации поддельных рапортов о мифических правонарушениях.
Причём в рассказах жён и любовниц Ламонта детективы обратили внимание на пару любопытных поведенческих деталей, много говоривших об Андервуде как человеке.
Первая была связана с его исключительной аккуратностью, которую отмечали не только женщины, но и вообще все, общавшиеся с Андервудом более или менее близко. Он был перфекционистом в классическом понимании этого слова, даже консервные банки, поставленные одна на другую, он размещал так, чтобы узор этикеток был повёрнут к зрителю одинаково. А кончики шнурков обуви, убранной в шкаф, он закрывал специальными резиночками. И всегда задёргивал шторы на окнах, в которые попадал солнечный свет, дабы покрытие пола и обивка мебели не выгорали. Но!… Но всё это внимание к мелочам касалось лишь предметов, принадлежащих Андервуду. Будучи в гостях, он смело сбрасывал на пол подушки, наступал на них ногами, не сворачивал постельные принадлежности и, вообще, не проявлял ни малейшей заботы в отношении чужих вещей.
Другая деталь, также повторявшаяся в его общении со всеми женщинами без исключения, заключалась в том, что Ламонт любил получать подарки! Он всегда говорил своим жёнам и любовницам, какой именно хочет получить подарок. Вещи он выбирал недешёвые, обычно в диапазоне 150—200$, не забываем, что речь идёт о конце 1970-х –